– Марин, давай просто уйдем отсюда и никому ничего не станем рассказывать. Пообещай мне.
– Не могу. Боюсь, в психушке мне вколют такие препараты, которые быстро развязывают язык. Да и потом, ты ведь знаешь, я боюсь боли. Если меня начнут пытать, я сдам нас с потрохами. – Марина зябко поежилась. Лена не видела, но была абсолютно уверена, что между ними прошел человек. Или как назвать того, кто бесплотным призраком бродит по давно брошенной и почти сожженной деревне? Дух? Фантом? Она ощутила холод, пронзивший во всю длину позвоночник. – Странное чувство, если честно.
– Уже представила, как тебя начнут колоть и ты пулеметной очередью примешься выдавать наши секреты? – усмехнулась Лена.
– Другое. Мне кажется, что я пришла домой. Мне совсем не хочется отсюда уходить.
Ей стоило огромных трудов не повторить фразу. Лена чувствовала абсолютно то же самое, но запах гари и крик, ее собственный крик над мертвым телом, не позволили тяжелому, точно свинец языку, пошевелиться. Она так и стояла, молча, будто находилась далеко от этого места и от всего мира. На самом же деле глубоко погрузившись в себя.
– Ты права, пойдем, – внезапно сказала Марина, осторожно касаясь ее пальцев. – Ощущения какие-то сумбурные, одновременно тянет сюда и отталкивает.
Лена знала, они смотрели и видели одно и то же: развалившиеся дома больше не были таковыми, они будто восстали из руин, радуя глаз резными наличниками, на крышах отбивались от солнечных бликов отполированные флюгеры, во дворах кудахтали куры, брехали собаки. Не хватало самого главного – жителей деревни. Вместо них бродили серые тени, до краев наполненные болью, скорбью и неисчерпаемым отчаянием.
Голоса живых людей показались совершенно лишними, ударили по барабанным перепонкам резкой какофонией. Уже знакомая злоба поднялась из темных недр на поверхность. Лена бросила короткий взгляд на подругу, дабы удостовериться, что она испытывает точно такие же чувства.
Их мужья шли о чем-то негромко переговариваясь. Шли прямиком к околице. Но когда до нее оставалось каких-то несколько шагов, Паша встал столбом, положил руку на плечо Василия, требуя остановиться. Он смотрел прямо в глаза своей жены, но будто бы не видел ее. Она помахала ему, только взгляд мужчины оставался рассеянным.
– Кажется, мы заблудились, – произнес он неуверенно. – Там впереди лес и судя по плотности деревьев, пройти дальше не получится. Сворачиваем.
– Девчонки нас уже, скорее всего, потеряли. – Василий поднял лицо к небу, зажмурился. – Часа четыре ходим, не меньше.
Девушки переглянулись. Не могли они быть здесь столько времени. Они вышли из корпуса не многим позже своих мужчин.