– Почему сами не передадите? – Вера почувствовала пробежавший по спине холодок.
– Вот ведь незадача, не смог его найти. – Игнат Сергеевич нацепил уже привычную маску подхалима и угодника. – А вы все же его редактор и должны знать о его передвижениях на съемочной площадке.
Сказал и, наплевав на нормы приличия, планку которых сам же задрал, развернулся и пошел прочь, оставив Веру в расстроенных чувствах. Сжимая в руке папку, она еще какое-то время продолжала смотреть на его удаляющуюся фигуру.
Любопытство взяло верх, и, хотя Вера не собиралась заглядывать в папку, зуд на самых кончиках пальцев буквально вынудил ее потянуть за веревочку. Откуда только он достал такой раритет?
Внутри действительно оказалось всего несколько листов стандартного формата и две фотографии. С них на Веру смотрела невероятно красивая женщина, которая точно знала о силе своей красоты и не стеснялась пользоваться данным от природы преимуществом. От изображения веяло уверенностью, породой и надменностью. Именно такие слова пришли на ум, стоило Вере взглянуть на портреты. И все же в безупречной внешности скрывался какой-то изъян, что-то неправильное и почти уродующее. Она пыталась найти незамеченный ранее шрамик или неровной формы родинку, не понимая, что выбивающаяся из общей картинки деталь буквально бросается в глаза.
Волосы. А точнее цвет волос женщины делал из ее прекрасного лица маску. Она либо была в парике, либо природа решила все же сбить градус спеси и внесла ложку дегтя в бочку меда. Странно, ведь сегодня можно перекраситься в любой цвет. Вера видела утонченные линии скул, безупречный овал лица в обрамлении платиновых локонов, в крайнем случае любого оттенка блонда, но никак не вульгарного медно-рыжего. Она сама была обладательницей такого же цвета волос от природы, но ее внешность ничем не выделялась, не бросалась в глаза, как та, что на фото.
Даже не зная женщину лично, Вера внезапно прониклась к ней неприязнью. Может, дело в том, чья она дочь, что мало вероятно, и скорее всего она подсознательно считала некую фальшь и заведомую попытку обмануть. Оставалась надежда на отказ Воронова работать с ней, какими бы ни были вескими причины для его согласия.
Вера поднесла к глазам первый лист из папки и сразу поняла, перед ней сценарий. Только не совсем обычный. Это был сценарий ее жизни, а точнее эпизода, произошедшего тринадцать лет назад.
Как такое возможно? Что вообще происходит? Зачем Воронову все это нужно? Если он изначально собирался сниматься с… этой, почему никого не предупредил? И для чего было использовать именно ее историю? Их общую историю, которую оба, как она думала, хотели бы забыть.