Нет больше Марка Воронова.
Полет не занял и пары секунд. И здесь не позволили насладиться.
Когда его схватила сильная рука, Марк догадался: потащат в ад. Вот бы рассказать кому, какие сильные в аду черти. Лица у них почти человеческие, только злющие не в меру. И седые они, эти черти.
Много он видать нагрешил, если даже черт его ненавидит. А этот ненавидел совершенно определенно. Вон как смотрит. Будь его воля, небось не ловил бы, скинул сразу в яму с кипящей смолой.
Черт хрипел, тянул Марка на себя, а он ничем ему не помогал. Зачем что-то делать, если уже все закончилось. Впереди вечность, полная лишений и страданий.
Стоп, разве в аду так светло? И совсем не жарко, даже комфортно. Так может, еще не решена его судьба и вместо адских мук можно выбить себе поблажку?
Вот здесь ему очень захотелось жить. Как бы договориться с нечистью, выбить себе еще несколько десятков лет там, на земле. Он даже с крыши сверзиться готов, только бы теперь не насмерть, а с увечьями. Полежит в больничке еще полгодика, ему не привыкать. Зато потом все с чистого листа начнет.
Что же за дрянь такая – человек, если он не ценит того, что ему дано кем-то свыше? И только, лишившись дара, начинает сожалеть и торговаться. Заслужил ли он в таком случае помилования? Вряд ли.
– Заснул ты там, что ли? – Черт попался образованный, русским языком владел отлично. – Повис мешком, зараза! Карабкайся, давай.
Марк будто очнулся. Никакой перед ним не черт, а обычный человек.
Это уже потом, лежа на крыше и жадно хватая ртом воздух, он вспомнил, где мог видеть здоровяка. Хотел поблагодарить, заодно расспросить осторожно, кто он такой и что здесь делает, но того и след простыл. Здоровенный бугай двигался с грацией балерины и бесшумностью ниндзя.
Главное, что от него не стоит ждать какой-то угрозы. Вряд ли он помог выбраться Марку для того, чтобы после прихлопнуть его самолично. Скорее всего, он бездомный и это он оставил застеленную кровать в одном из номеров бывшего пансионата, посеяв панику среди съемочной группы. Версии звучали одна фантастичнее другой. По факту же пришли какие-то люди и спугнули человека. А он вместо того, чтобы разозлиться, спас жизнь одному из них.
Страшнее то, что убийца затесался среди своих. В лучших традициях детективного жанра преступником оказывается тот, на кого падает меньше всего подозрений. Обычно авторы книг и фильмов стараются вызвать некую антипатию у читателя либо зрителя, чтобы дать возможность догадаться, поучаствовать в расследовании вместе с книжно-киношным сыщиком. Не зря улыбчивый и радушный Игнат Сергеевич не понравился ему с первой минуты знакомства.