Когда кровать скрипнула, продавливаясь, он не сразу понял, что задремал. Резко открыл глаза, рывком поднялся и сел, встретившись лицом к лицу с Амалией.
Хотел что-то сказать, но она не позволила. Как совсем недавно Вера, Амалия прижала палец к его губам, попросила молчать. Марк чувствовал, как ее вторая рука тянет простыню, которой он был укрыт, а после ложится на бедро и плавно опускается на его внутреннюю сторону. Он не смог сдержать стон, и Амалия накрыла его рот своими губами…
Утро принесло головную боль как от похмелья. Марк знал, что находится в комнате один, и только зудящая от жадных поцелуев кожа на шее, груди и животе, дала понять, что все произошло на самом деле.
* * *
После проведенной ночи Марк был уверен, что должен поговорить с Амалией. Они не сделали этого однажды, но теперь просто обязаны расставить все точки в нужных местах. Когда-то он мечтал о ее возвращении, и теперь, когда желаемое вдруг исполнилось, он понял, что хотел совершенно другого.
Она, как назло, все время находилась рядом с кем-то, и он никак не мог выкроить момент, чтобы остаться с ней наедине. Неужели она намерено избегает его? Может, видела, как ночью он за ней шпионил, и теперь ей стыдно? Он сам едва не рассмеялся от подобных мыслей. Амалия и стыд никогда не стояли рядом. Она делает все, что ей захочется, не испытывая никакого дискомфорта.
Ему необходим был разговор с ней. Нужно закрыть гештальты, навсегда прекратить череду воспоминаний, анализа и самокопания.
Вопросов, собственно, было немного. Узнать бы, зачем она сюда приехала и почему пришла к нему ночью после проведенного времени с другим мужчиной. Не то чтобы он ревновал, но брезгливость ощущал точно. Все равно что облизать ложку после другого человека.
Еще и Вера со своими откровениями! Откуда ему было знать, что она на самом деле пережила? Она ведь не рассказывала ничего. Правда, у них и возможности такой не было. Родители слишком быстро собрались и увезли его с собой. До сих пор не ясно, к чему была такая спешка. Не посадили бы его в самом-то деле, теперь это уже очевидно. Да, тогда было страшно от неизвестности. И все равно не понятно, зачем было уезжать.
Вера ведь никуда не уехала. А ее положение куда плачевнее. Ему что? Подумаешь, разлучают с девчонкой! Сколько их еще будет у семнадцатилетнего парня! Она же осталась совершенно одна. Без помощи и поддержки.
Мысли неслись, как пластиковые лошадки на детской карусели. Не выбраться, не остановиться. Но и гонять их по кругу тоже не имело никакого смысла. Кто сможет ответить, сколько у него или у любого из них осталось времени. Что, если завтра он просто не проснется? И если загробная жизнь существует, а рассказы о ней правда, ему точно суждено бродить привидением до конца времен и пугать живых леденящими душу завываниями.