Она замолчала, отвернулась, но быстро справилась с эмоциями и даже смогла выдать некое подобие улыбки.
– Повторяю, у тебя еще есть возможность передумать. Да, будет сложно без главной звезды. Только и я не первый день на телевидении работаю. Придумаю такую историю, что еще останусь в плюсе. Слушай, может, ты на самом деле не поедешь?
Марку не понравилось, с какой надеждой она задала вопрос. Ее желание избавить себя от его общества вполне понятно, но от этого общий фон не становится менее обидным. Даже оскорбительным. Да он теперь под дулом пистолета не откажется ехать. Он так и сказал Вере, у которой лицо вытянулось от удивления. Неужели она и в самом деле рассчитывала на другой исход?
– Я тебя поняла. – Она улыбалась дежурной улыбкой редактора, который печется о своем подопечном. – Тогда нужно будет уладить некоторые формальности, и выезжаем. Съемки рассчитаны на семь полных дней, погоду обещали хорошую, ночи уже довольно теплые. Я пришлю на почту точную дату и время. Всего доброго.
Она снова превратилась в чужую, отстраненную женщину, с которой его связывали исключительно рабочие отношения. Было это хорошо или плохо, не понятно. Но на душе у Марка скребли когтистые кошки.
Даже если все так, как она говорит, если происходящее на заброшенном кладбище просто разыгравшаяся фантазия, он не мог понять причин, по которым туда нужно ехать. Все уже сказано во время прямого эфира, где он понял, что ощущают те, кто приходит на шоу за помощью. Было странно слышать от посторонних людей его историю. В определенный момент он поймал себя на мысли, что ждет от них объяснений, хочет, чтобы и ему помогли. Но «колдуны» и «шаманы» тараторили заученный текст, совершенно не задумываясь о реакции того, кому их слова могли нанести ущерб.
Неужели со стороны он выглядит так же? Актерский талант не списывает грехи, напротив, множит их, потому как Марк Воронов может быть куда убедительнее кучки недоучек. Почти забытое чувство брезгливости липкими пальцами сдавило горло. Он зажал рот ладонью и побежал вдоль коридора, надеясь успеть.
Его рвало, выворачивало наизнанку внутренности, и все казалось мало. Хотелось прополоскать себя с отбеливателем изнутри. Но, скорее всего, ничего не изменилось бы. Слишком сильно пристала к нему грязь.
Когда-то он всерьез думал, будто позорит профессию, участвуя в подобном балагане. Позже принял все как должное, убеждая себя, что все происходит не на самом деле и люди просто принимают условия игры. Теперь же он ненавидел себя и все, что делает. Ненавидел всех, кто хоть как-то причастен к вертепу под названием «шоу-бизнес».