«Конечно, — подумал Хабер, — человек, увидевший чудо, скорее не поверит своим глазам, если никто из окружающих ничего не скажет».
— Здесь душно, — сказал он с ноткой озабоченности в голосе.
Он подошел к термометру на стене.
— Люблю тепло! Привычка старого исследователя снов. Температура тела во время сна падает, и мне не хочется, чтобы у пациентов появился насморк. Но эти нагреватели слишком эффективны, становится слишком жарко, и у меня начинается головокружение. Он скоро проснется.
Хабер не хотел, чтобы Орр отчетливо помнил свой сон, пересказал его и тем самым подтвердил бы чудо.
— Я думаю дать ему поспать еще немного. В сущности, содержание его сна меня не очень интересует, а он сейчас в третьей стадии. Пусть поспит, а мы кончим разговор. Не хотите поговорить еще о чем-нибудь?
— Нет, не стоит.
Ее побрякушки неуверенно звякнули. Она поморгала глазами, пытаясь сосредоточиться.
— Если вы пришлете в отдел мистера Ферта подробное описание машины, принцип ее действия, попытки использования, результаты — ну, вы знаете… этого будет достаточно. Вы взяли патент?
— Я сделал заявку.
Она кивнула.
— Стоит.
С бряканьем и со звоном она подошла к спящему, наклонилась и посмотрела со странным выражением на тонком коричневом лице.
— У вас необычная профессия, — сказала она вдруг. — Сны… следить, как работает мозг человека, внушать ему содержание снов… Вероятно, большинство исследований вы проводите по ночам?
— Я привык. Усилитель может отчасти избавить нас от этого, мы можем спать, когда захотим. Но несколько лет назад был период, когда я в течение тринадцати месяцев ни разу не ложился раньше шести утра.
Он рассмеялся.
— Теперь я хвастаюсь этим. Мой рекорд. Теперь всю работу, приближающую к кладбищу, я оставляю подчиненным. Компенсация за возраст!
— Спящие так далеки! — сказала она.
Она все еще глядела на Орра.
— Где он?
— Вот здесь, — ответил Хабер.
Он похлопал по экрану ЗЭГ.
— Здесь, но без связи. Это больше всего поражает в спящем. Полная обособленность. Спящий поворачивается спиной ко всем. «Загадка индивидуальности во сне сильнее», — сказал один из специалистов в моей области. Но, конечно, загадка — это проблема, которую мы еще не решили. Он сейчас должен проснуться… Джордж! Проснись, Джордж!
Орр проснулся, как обычно, быстро перейдя из одного состояния в другое, без стонов и изумленных взглядов. Он сел и взглянул сначала на мисс Лилач, потом на Хабера, снимавшего с его головы шлем, встал, потянулся и подошел к окну.
Он стоял, глядя на город.
В его фигуре была какая-то монументальность. Он был совершенно неподвижен, как центр чего-то. Ни Хабер, ни женщина не могли произнести ни слова.