Киборг помедлил с ответом:
— Уточнение формулировки. Не страшная. Тревожная. Очень.
— Почему тревожная? — А с речью у «братика» проблемы, и серьезные. Или даже не с речью? Одни существительные и определения, никаких глаголов… Случайность? Или подсознательный отказ от активных действий? Впрочем, в чем бы ни была причина, речь придется развивать в первую очередь, без этого никакая социализация невозможна, не говоря уж об обучении.
Киборг ответил медленно, словно тщательно подбирая каждое слово:
— Викки сказала: «Это книжка про мальчика Кристофера Робина и его игрушки». Я знаю игрушки. У Викки много. В книжке игрушки разговаривали. Ходили в гости. Ели мед. Сами. Без приказа. Были сорванные. Я за них боялся. Кристофер Робин мог узнать. Отдать приказ на самоликвидацию. Винни-Пуху и Пятачку.
Сандра словно раздвоилась: молодая впечатлительная девушка едва не охнула, услышав жутковатую интерпретацию с детства любимой книжки, а холодный профессионал продолжал анализировать. Фразы короткие, простые. Единственная больше четырех слов — четкое повторение ранее услышанной конструкции, даже интонации Викки проскользнули. Ну, оно и понятно, все дети учатся именно так, сначала повторяя за старшими. Личностные местоимения использует, это уже хорошо, значит, самоидентификация присутствует. Правда, обычные пятилетки якают непрестанно, а этот всего два раза… Низкая самооценка? Скрытность? Повышенная тревожность? Это у боевого-то киборга? Суперсовременной машины для убийств?!
— Я не хотел, — продолжил киборг. — Они добрые. И веселые. Кристофер Робин узнал. Никого не убил. Больше не боюсь. Хороший хозяин.
— Какой ты смешной! — покровительственно заявила Викки. — Зачем убивать свои игрушки?
Из скрытых в углу динамиков поплыл низкий протяжный стереозвук — удар гонга.
— Ой, к обеду зовут! — вскинулась Викки. — Сандра, Рэнди, пойдемте! Сегодня с нами папа, а папа не любит, когда опаздывают к столу!
Она схватила учительницу за руку и потащила за собой.
Сандра подчинилась, со скрытой улыбкой подумав: «Хорошо, что эта своенравная юная леди считается хотя бы с отцом! Но киборг-то, киборг! Вот уж такие рассуждения наверняка не предусмотрены никакой программой имитации личности!»
Сандре все-таки удалось стряхнуть с рукава энергичную девочку, объяснив ей, что хочет помыть руки перед едой. В туалетной комнате привела себя в порядок, махнула расческой по соломенным волосам, состроила насмешливую гримаску своему отражению. Отражение ответило тем же. Дерзкие синие глаза, курносый нос, короткая стрижка — да, Сандра выглядит куда моложе своих двадцати семи лет. Максимум тянет на двадцать один. Директор, помнится, возмущался: мол, мисс Леман выглядит несолидно для учительницы! А ученики постарше подбрасывали Сандре записочки с признаниями в любви. Это было не только трогательно, но и полезно. В школе учились дети с разных ярусов. И когда приходилось спускаться вниз — скажем, в поисках школьника, который перестал приходить на занятия, — внизу учительницу сопровождали старшеклассники. Местная шпана, гроза своего сектора, верные рыцари мисс Леман… как-то они сейчас?..