От услышанного я чуть не подпрыгнула, но мне не дали времени выпытать подробности. В то утро Калигулу переполняла энергия, и, видя, что я готова засыпать его вопросами, он нетерпеливо замахал на меня. Тем временем нудное зачитывание объявлений закончилось.
Откуда-то появился раб с блюдом изысканных угощений, и наш брат кивнул одному из телохранителей, который в свою очередь просигналил жестом воину, стоящему в полный рост в соседней ложе. Тот махнул рукой кому-то еще, и через мгновение зазвучали фанфары. Оказалось, что музыканты располагаются прямо над императорской ложей. Они играли так громко, что разом заставили толпу зрителей смолкнуть – и чуть не лишили меня слуха.
Когда последние звенящие ноты растаяли в тишине, император встал и с поднятой рукой подошел к ограждению.
Не буду утомлять вас пересказом его речи, поскольку это займет бесконечно много времени. Выступать Калигула умел, и хотя его замысловатое чувство юмора порой бывало неуместно, он знал, как увлечь толпу. Спустя четверть часа брат мог бы приказать всем маршировать прямо в Тибр, и десятая часть городского населения пошла бы и утопилась.
После вступления он зачитал указы. По традиции указы императора сначала оглашались перед сенатом – перед людьми богатыми и влиятельными. Делалось это в знак признания их преимущественного положения, даже если указы не требовали одобрения сенаторов. Но решения, с которыми Калигула пришел в этот день, были приняты им единолично, ни с кем не согласованы и зачитаны римлянам всех сословий.
Первый указ поверг толпу в изумление – в хорошем смысле, полагаю. Мы с Друзиллой были потрясены гораздо сильнее, и как только стартовал заезд в гонках, я пристала к брату с расспросами.
Он решил назначить своим преемником Гемелла.
Но это же уму непостижимо! Сколько гадостей подстраивал нам на Капри этот опасный, злобный, инфантильный человечек ради того, чтобы опередить Калигулу в гонке за титул императора! А теперь мой брат готов сам ему этот титул подарить?
– Почему? – спрашивала я полчаса спустя, когда по арене с грохотом понеслись колесницы.
– Почему? – переспросил меня брат. – Потому что я не хочу совершать те же ошибки, которые совершил Тиберий. Преемственность необходимо определить и спланировать заранее, иначе пострадает стабильность государства, а кандидатура преемника должна устраивать всех поголовно. Гемелл уже достаточно давно томится в очереди. И ты же сама хотела, чтобы ему сохранили жизнь. С какой целью, если не для этого?
– Но он убьет тебя ради трона!
– Нет, Ливилла, Гемелл этого не сделает. – В голосе Калигулы звучала непонятная мне уверенность.