С этим я и вернулась к мужу в большой зал, куда как раз прибыли Друзилла с Лепидом. Испуганный взгляд сестры встретился с моим, и без лишних слов она тоже направилась к постели брата.
– Рассказывай! – велела я, обращаясь теперь не к государственным мужам, беспомощно мнущимся в центре зала, а к забившемуся в угол рабу.
В руках юноша сжимал влажную ткань и испачканное нижнее белье. Я сообразила, что это один из личных рабов Калигулы и что, возможно, он недавно был с императором. Порой есть смысл поговорить с рабами. Часто они куда лучше осведомлены, чем их хозяева.
Раб сообщал нужные нам подробности робко и чрезвычайно почтительно.
– Госпожа, прошлым вечером император рано отправился почивать, – проговорил он с опущенной головой и вперив взгляд в пол.
Я щелкнула пальцами, и юноша на мгновение поднял на меня глаза, после чего опять опустил их. Правила поведения с хозяевами накрепко вбивались в рабов и становились их второй натурой.
– Продолжай!
– Господин говорил о том, что у него расстроен желудок. Госпожа, он уже тогда казался больным, но не разрешил позвать лекаря. Я беспокоился.
– И очевидно, не без причины. Твое беспокойство похвально. Что было дальше?
Раб ответил не сразу. Его начало трясти от страха.
– Госпожа, ночью я приходил в покои императора.
Даже произносить такое ему было жутко, и я понимала почему. Рабам строго-настрого запрещено входить в спальни хозяев, когда те спят, и стоящие за запретом соображения абсолютно очевидны. За нарушение этого правила юноше грозила как минимум порка, а он сам мне признался в проступке. Нет нужды говорить, что в тот момент его прегрешения меня волновали меньше всего.
– Что ты обнаружил?
– Госпожа, император лежал на полу, лицом вниз. Он был без сознания, но дышал. Я это понял по тому, как поднималась и опускалась его спина. Я… я перевернул его…
Значит, он еще и прикасался к императору без разрешения. Силан грозно уставился на молодого раба, а Макрон яростно схватился за рукоятку меча.
– Продолжай, – поторопила я раба.
– Его вырвало, когда он упал, и господин задыхался. У меня не сразу получилось, но я сумел уложить его, а потом пошел за водой и тканью, чтобы обмыть. Только сначала, госпожа, убедился, что он уже мог свободно дышать! – От страха он едва шевелил языком. – Знаю, нужно было найти телохранителя или лекаря, но времени не оставалось.
– Не бойся, – кивнула я. – Полагаю, ты спас императору жизнь. Никто не будет наказывать тебя за это.
Несколько приободрившись, юноша поспешно выложил остальные подробности, и его рассказ дополнялся Макроном. Императора тошнило желтой массой. Он не мог глотать, и рабу пришлось вставить палец в горло Калигуле, чтобы влить в него немного воды. Но больше всего раба встревожило другое: когда он менял испачканное нижнее белье императора, то заметил в испражнениях кровь. Мне стало понятно, почему Калигула так бледен.