В следующий раз мы увидели молодоженов спустя две или три недели, сразу после сентябрьских календ. Мы постарались дать новобрачным как можно больше времени для более близкого знакомства, но лето подходило к концу, и мы с Лепидом опасались, что холодная, скучная зима на уединенной вилле сведет на нет все наши труды. В конце концов у нас появилась идея, которую мы представили Калигуле в ходе нашего девятого и последнего визита на озеро Неми. Сидя за вечерней трапезой с императором и его новой женой, я изучала поведение пары.
Калигула выглядел и вел себя почти как раньше, хотя его прежняя живость так и не вернулась – улыбался и шутил он теперь гораздо реже. Из их реплик можно было заключить, что они, как положено, приступили к исполнению супружеских обязанностей, да вот большого энтузиазма ни в одном из новобрачных я не смогла разглядеть. Лоллия была миловидной, почтительной и приятной в общении женщиной. И все же чувствовалось в ней какое-то неуловимое… не то. Я никак не могла нащупать, что же это, однако была твердо уверена, что мои подозрения не беспочвенны. Внутри брачных отношений Калигулы и Лоллии стояло нечто вроде каменной стены – и вряд ли это была лишь тень Друзиллы.
– А поедем на Сицилию, – предложила я таким тоном, будто эта мысль только что пришла мне в голову, а не была результатом долгого планирования.
Лоллия с восторгом приняла идею, и я подумала, что вина за прохладные отношения между новобрачными лежит на этой старой, безлюдной, безмолвной вилле. Вероятно. Мою личную жизнь альбанская вилла точно бы разрушила.
Калигула всего лишь двинул бровью и продолжил отщипывать кусочки свинины в яблоках и соусе гарум.
– Прокуратор Сицилии шлет в Рим одно послание за другим, – добавила я, – с просьбами помочь в финансах и управлении. По-моему, он попал туда после службы в Цизальпинской Галлии и считает Сицилию отсталой по сравнению с его бывшей провинцией. Сенат обсуждает, кого бы послать на этот остров для налаживания дел, и наш дядя Клавдий не прочь за это взяться. А может, тебе самому стоит туда съездить? С проблемой запросто справился бы Виниций, но он все еще в Азии. А что благотворнее для беспокойной провинции, чем визит императора?
Я умолкла и стала наблюдать, как пламя с поднесенной мною щепы разжигает светильник души Калигулы. Серьезных сомнений в том, что брат откажется от поездки – и вообще не покинет виллу, – у меня не имелось. К Сицилии особой любви он не испытывал, и наверняка в империи нашелся бы человек, который справился бы с задачей не хуже его. У него не было причин соглашаться… кроме того, что сенат собирался послать туда нашего малосимпатичного родственника. Я знала, что эта стрела достигнет цели даже сквозь броню тоски и апатии.