Мы прошли в зал с первым боссом. Откуда-то сверху помпезно опустился лич и встал, сложив руки на груди. Повелитель гнили — Ксарион, ур.75, эпический.
— Только не это! — заныл Роланд, — Ну почему именно сегодня, и почему он первый? Запорол весь проход!
— Плохая босс? — я смотрел на Цезаря.
— Плохая, плохая. Я про него и говорил.
— Так он же слабый, нет здоровья, нет броня! Ты сильный, его убить один. Делай исступление!
Орк покосился на меня.
— Ты сейчас серьезно? Исступление возможно только на 30 % здоровья, я через 10 секунд умру.
— Я тебя бафать, сильно бафать. Лич не успеть ничего сделать!
Цезарь задумался. Потом встал и решительно произнес:
— Терять нечего. Пробуем. Якен, сливай мое здоровье. — Цезарь снял броню и повернулся к ассасину спиной. Тот несколькими сильными ударами быстро опустил его полоску жизни до 30 %.
— Бафаю. — и я дал все необходимые усиления на группу.
"Ого! Круто! Наш шаман отдыхает" — послышались восторженные возгласы Демиургов.
— Цезарь, я бросать сейчас сильный-сильный баф. Твой готов?
— Готов!
Я дал Ярость берсерка, и Цезарь подкатом резко сократил дистанцию. Лич начал читать свое убийственное заклинание, сгущая вокруг себя дым, в этот момент Чернецов нанес всего один критический удар. Лич пустой хламидой свалился на пол даже не дочитав заклинание.
Повисла гробовая тишина: Генка поскрипывал отвисшей челюстью, Роланд встал как вкопанный, ошалело глядя на Цезаря, да и остальные если и пытались что-то сказать, то не могли.
Первым вышел из ступора Якен:
— Незуми, а я так смогу?
— Твоя не смочь без лечения и танка. Твоя коварный класс, другие цели. Вообще никто из вас не смочь. Только разрушители с исступлением, умноженные на моя сильный баф. Вы смочь быстро, но за один удар — нет.
— А девчонка-то шарит! Кажется у Склифосовского появился конкурент! — Роланд почесал переносицу.
Цезарь озадаченно покачал головой, а затем произнес:
— Больше никаких выходных. Добираете себе шамана и ходите с ним. Незуми я забираю себе и буду качать один, так мы ее быстрее подтянем до нашего уровня. Возражения не принимаются.
Ребята промолчали, видно было, что такой расклад их не устраивает, но перечить Чернецову никто не стал. Я понял, что Чернецов намерился убить двух зайцев: быстро выкачать проповедника, но главное — выкачать себя под крутым бафом и первым достичь заветной сотки. Естественно, первое меня устраивало более чем, а вот второе не очень.
Мы закончили подземелье без проблем. Я получил шестьдесят шестой (72-ой). На выходе из подземелья Цезарь попросил меня и Роланда остаться: