– Я не искуситель, мне это не свойственно. Я хранитель и должен хранить.
– Поверь, – сказал черт. – Искушение свойственно всем. И только что ты его и проявлял.
А мне-то раньше казалось, что черти с ангелами живут дружно. Оказывается, я заблуждался все эти дни. И людские суеверия о войне тьмы и света – все это правда.
– Не правда, – сказал хранитель. – Не бери в голову всякую чушь. Пора познакомить тебя с Рьядом и смастерить нового ангела.
Я сел на сломанную кровать и приготовился слушать длинную лекцию.
– Рьяд – мир вечного счастья. Это счастье строится на определенной системе, которую поддерживают ангелы-надзиратели. Еда – шесть раз в сутки, сон – десять часов в сутки. Часов в сутках двадцать шесть.
Я кивнул.
– От тебя ничего не требуется. Просто сиди здесь, у меня дома, и не высовывай нос. Если вдруг что-то стрясется, например, в дом кто-то войдет, представляйся надзирателем и иди в город. Ты его видел по дороге сюда. Погуляй там часик-другой, постарайся никому не попадаться, а потом возвращайся сюда и сиди. Еду я тебе предоставлю, спать можешь сколько хочешь. На столе ничего не трогай, ты все равно не знаешь язык.
И все же в моих глазах это вечное счастье вовсе не кажется счастьем. Скорее это подстроенный под души благоприятный Ньяд.
– Так и есть, – сказал черт.
– Чушь, – возразил ангел и направился к двери. – Ты понял меня?
Я его понял.
Ангел вышел. Черт перед уходом еще раз обернулся и взглянул на книгу поедающим взглядом. Я закрыл за ними дверь на засовы.
Что же прячет эта книга? Такое ощущение, что искуситель пытался уберечь хранителя от запретного знания. От знания настолько запретного, что может свести с ума и черта, и ангела. Я раскатал на кровати матрас и лег, уставившись в открытую книгу. Как бы я ни пытался разглядеть глазами, как бы я мысленно ни приказывал себе увидеть содержимое – ничего не выходило. Я думал настолько сильно, что у меня начала кружиться голова. Но, вспомнив, что я нахожусь посреди города ангелов, я остановился. Нельзя так сильно думать в таких местах. Кто-нибудь обязательно меня найдет.
Усевшись на кровати, я отодвинул край занавески и выглянул на улицу. Ангелы скользили мимо редкими белыми призраками, безликими и бездушными. Они мне и казались бездушными. Не только ангелы, но и черти, казались мне лишенными всяких человеческих эмоций и привязанностей. Но увиденная сейчас картина, спор между чертом и ангелом, ломала мое сложившееся мнение. Они другие. У них есть чувства, хранитель и искуситель сильно привязаны ко мне, они заботятся и друг о друге, наплевав на других ангелов. Они отлично работают в команде.