– В любом случае, в Идомей, я против Виелдара, – вернул тему Аод.
– Я не знаю их языка, – задумчиво ответил я.
– А зачем он тебе? Все равно твой голос никто не услышит.
Я задумался. Правда что, существовать целую вечность на Алкеоне, имея только двух собеседников – не очень приятная перспектива. Мне хотелось нормальной жизни, такой, какой она была раньше. До того, как я стал рабом. Хотя, если быть честным, быть рабом на Алкеоне немножко проще, чем в Ньяде.
– Это точно, – сказал черт. – Наверное. По крайней мере, ты у меня не первый, через меня прошли и цари, и рабы, и лжепророки, и даже дети, умершие при рождении. И все того же мнения.
– Сколько человек было под тобой? – спросил Аод.
Мы опустились настолько низко, что над головами уже видели кроны тонких аккуратных деревьев, как на подбор одной высоты.
– Ниортан был девятым.
– Как символично, – горько усмехнулся я, прикладывая пальцы к клейму.
Черт добавил:
– Аод был первым.
Аод замер посреди леса. Мы остановились. Черт с мягким, даже немного равнодушным выражением лица смотрел на своего первого подопечного. Должно быть, мысли его читает.
– Я… кажется, помню, – сказал Аод, становясь немного прозрачным. – Помню суд.
– Помнишь. И меня с ангелом тоже помнишь, – спокойно говорил искуситель.
– Да… но почему я не понимал раньше?
– Нас на то и делают одинаковыми, на то нам и не дают имена. У нас у всех схожие эмоции и образ мыслей. Все для того, чтобы человек не мог узнать своих хранителя с искусителем в толпе. – Черт немножко помолчал, а после добавил: – В случае с Ниортаном все сложилось немножко иначе. Нас перевели в привратники, и наши лица еще не размазались в его памяти.
– А каким был Аод? – спросил я у искусителя, но не у самого Аода.
– Эту информацию мы не имеем права разглашать смертным душам, – ответил черт. – Разве что сам Аод захочет.
– Ну… Мы с Ниортаном вроде как на братьев смахиваем. Нас одни и те же личности опекали. Поэтому, почему бы и нет?
– Хорошо, – искуситель кивнул. – Аод был царем Идомея.
Я заметил, как потускнел взгляд Аода. Лицо как будто в мгновение постарело, наполнилось тоскливой мудростью. Я раньше и не замечал. Кто-кто, а Аод уж точно на царя не смахивает. Болтливый, неугомонный и смиренный, он, подчиняясь правилам, вырос с девятки до единицы.
– Наши жизни чем-то похожи, – грустно заметил Аод, переворачиваясь в воздухе и укладываясь на спину. – Идомей вел с Виелдаром войну. Я, как преданный народу царь, возглавлял войско. Тогда-то меня и пленили.
– У большинства моих подопечных похожая история, – заключил черт. – Возможно, мы с ангелом что-то не досматриваем, а может, это череда случайностей. Мы надеялись на Ниортана, думали, может, он будет первым, кто попадет в Рьяд после смерти. Первым, не считая детей, конечно. Над ними даже суд не ведется.