Но Терье все же установил один слабый отпечаток ноги. Он виднелся в двухстах футах от того места, где они вступили на дорожку после восхождения на скалы. Значит, до этого места она наверное шла с ними.
Матросы рассыпались теперь по обе стороны тропинки -- Терье и Красный Сандерс по одну сторону, Байрн и Вильсон по другую. Иногда Терье возвращался на дорогу, чтобы искать, не найдется ли еще следов.
Отряд прошел таким способом с полумилю, когда внезапно раздалось подавленное восклицание Байрна.
-- Сюда! -- закричал он.-- Тут Миллер и швед, и как же их страшно разделали!
Остальные поспешили на голос и в ужасе остановились перед обезглавленными туловищами обоих матросов.
--- Mon dien! --; воскликнул француз, прибегая к родному языку, как он это всегда делал в минуты волнения.-- Mais c'est atroce!
-- Кто же это сработал? -- спросил Красный Сан дерс, подозрительно глядя на Байрна.
-- Охотники за черепами,-- ответил Терье.-- Боже! Какая страшная судьба ожидает эту несчастную девушку! Билли Байрн весь побледнел.
-- Вы думаете, что они и с нее сняли башку? -- прошептал он испуганно.
Что-то странное зашевелилось в его груди, когда он высказал это предположение. Он не старался анализировать своего чувства, но во всяком случае мысль, что женщину, которую он так ненавидел, постигла ужасная смерть,-- не вызвала в нем никакой радости.
-- Боюсь, что нет,-- проговорил Терье таким голо сом, в котором никто не признал бы голоса сурового и властного штурмана "Полумесяца".
-- Боитесь, что нет? -- недоумевающе повторил Билли. о1
-- Ради нее, я надеюсь, что они это сделали,-- сказал Терье.-- Для такой, как она, это было бы гораздо менее страшной судьбой, чем та участь, которая ее ждет.
-- Вы думаете...-- начал было Билли и запнулся, потому что внезапно понял то, о чем думал Терье.
Билли Байрну не было причины питать особые рыцарские чувства по отношению к женщинам. Такие чувства воспитываются с детства и обычно сохраняются даже после того, как мужчина убеждается, что женщины, с которыми сталкивает его судьба, мало похожи на женский идеал их отроческих лет...
Мать Билли, сварливая и сквернословящая баба, в пьяном виде была настоящим демоном, а пьяной она бывала всегда, как только всякими правдами и неправдами раздобывала себе денег. Билли не помнил, чтобы она когда-нибудь приласкала его или просто ласково поговорила с ним. Едва вышедши из пеленок, он научился ее ненавидеть с такой силой, с какой обычно маленькие дети любят своих матерей.
Когда он подрос, он стал защищаться от грубых нападений женщин так, как он защищался бы против мужчин. Если женщина била его, он тоже ее бил. Единственное, что можно сказать в его пользу,-- что он никогда не бил женщин первый.