К своему удивлению, он обнаружил в Берлингтон-хаус многих своих коллег и среди них Королевского астронома. «Никогда раньше не видел ничего подобного. Похоже, распространением слухов занялся какой-то расторопный рекламный агент», — подумал Кингсли.
Через полчаса Кингсли пробрался в конференц-зал и обнаружил одно свободное место в первом ряду рядом с Королевским астрономом. Едва он уселся, председатель собрания, доктор Олдройд, открыл заседание:
— Леди и джентльмены, мы собрались здесь сегодня, чтобы обсудить некоторые новые и необычные данные. Но прежде чем предоставить слово первому докладчику, я хотел бы сказать, что нам приятно видеть здесь так много выдающихся ученых. Я уверен, что посещение нашего собрания не обернется для них потерянным временем. Надеюсь, что сегодня еще раз будет продемонстрирована важная роль любителей в астрономии.
Тут Кингсли усмехнулся про себя, а некоторые из его коллег не смогли удержаться от ехидных гримас.
Доктор Олдройд, между тем, продолжал:
— Я с огромным удовольствием предоставляю слово мистеру Джорджу Грину.
Мистер Джордж Грин тут же вскочил со своего места в середине зала и поспешил к трибуне, сжимая в правой руке большую кипу бумаг.
Первые десять минут Кингсли с вежливым вниманием смотрел, как мистер Грин показывает диапозитивы, на которых было изображено оборудование его частной обсерватории. Но когда десять минут перешли в четверть часа, он начал ерзать на стуле; следующие полчаса он уже мучился: вытягивал ноги, убирал их под стул, клал ногу на ногу, поминутно оборачивался, пытаясь взглянуть на стенные часы. Все было напрасно — мистер Джордж Грин несся, закусив удила. Королевский астроном посматривал на Кингсли с довольной улыбкой. И другие астрономы не спускали с него глаз, предвкушая удовольствие. С минуты на минуту они ожидали взрыва.
Однако взрыва не последовало, мистер Грин, казалось, внезапно вспомнил о цели своего выступления. Покончив с описанием своего возлюбленного детища, он выпалил результаты своих наблюдений, точно пес, который спешит стряхнуть воду после купания. Он наблюдал Юпитер и Сатурн, тщательно измерил их положение и обнаружил расхождения с Морским альманахом. Затем он подбежал к доске, выписал величины расхождений и сел на свое место.
Расхождение в долготе:
Юпитер +1 мин. 29 сек.
Сатурн — 49 сек.
Расхождение в склонении:
Юпитер + 42''
Сатурн — 17''
Кингсли был так взбешен, что даже не слышал громких аплодисментов, которыми наградили мистера Грина, от гнева у него буквально перехватило дыхание. Отправляясь к астрономам-любителям, он был уверен, что речь пойдет о расхождении, не превышающем десятых долей секунды. Такие расхождения он мог отнести за счет неточности или некомпетентности наблюдателя. Могла вкрасться также и ошибка статистического характера. Но числа, написанные на доске мистером Грином, были нелепы и фантастичны; они были так велики, что даже слепой мог бы увидеть их. Настолько огромны, что мистер Джордж Грин должен был сделать совершенно чудовищную ошибку, чтобы получить такие отклонения.