Не следует думать, что Кингсли был интеллектуальным снобом и относился к любителям с предубеждением. В этом же зале, два года назад, он выслушал доклад совершенно неизвестного человека. Кингсли сразу отметил высокий уровень и компетентность автора и первым его публично похвалил. Но он не выносил неграмотности, особенно когда ее проявляли не в частном разговоре, а выставляли напоказ. Она раздражала его не только в науке, но и в живописи, и в музыке.
Поэтому теперь он просто кипел от ярости. У него в голове возникло столько негодующих мыслей, что он не мог выбрать из них главную: так жаль было отказываться от всех остальных. Но прежде чем он успел принять решение, как излить свой гнев, доктор Олдройд преподнес следующий сюрприз:
— Для меня большая честь предоставить слово нашему следующему оратору — Королевскому астроному.
Королевский астроном собирался говорить кратко и по существу. Но он не смог побороть искушения растянуть свою речь, чтобы, воспользовавшись случаем, в полной мере насладиться бешенством Кингсли. Было очевидно, что ничто не могло вывести последнего из себя больше, чем второе выступление в духе мистера Джорджа Грина, вот Королевский астроном и начал именно так. Он показал диапозитивы, на которых было запечатлено оборудование Королевской обсерватории, отдельные его детали, наблюдатели, работающие с этим оборудованием; затем он приступил к подробному объяснению работы телескопов в терминах, вполне пригодных для беседы с умственно отсталыми детьми. Все это им произносилось спокойным и уверенным тоном, который выигрышно выглядел на фоне нерешительной манеры мистера Грина. Примерно через полчаса Королевский астроном понял, что если он будет продолжать в том же духе, Кингсли действительно может понадобиться медицинская помощь, и он перешел к делу.
— Наши результаты в общих чертах подтверждают то, что мистер Грин уже доложил вам. В положении Юпитера и Сатурна наблюдаются отклонения, величины которых приводил мистер Грин. Между нашими результатами есть небольшие расхождения, но в основном они совпадают. В Королевской обсерватории наблюдались отклонения в положении Урана и Нептуна, не такие значительные, как для Юпитера и Сатурна, но все же весьма заметные.
Кроме того, ко мне пришло письмо из Гейдельбергской обсерватории от Гротвальда, в котором он сообщает, что получил результаты, с большой точностью совпадающие с данными Королевской обсерватории.
Королевский астроном вернулся на свое место. Доктор Олдройд тут же обратился к собравшимся:
— Джентльмены, сообщения, которые вы только что услышали, я осмелился бы назвать результатами самой первостепенной важности. Сегодняшнее собрание может стать поворотным пунктом в истории астрономии. Я не хочу более занимать ваше время, так как полагаю, вам самим есть что сказать. В особенности многое, я думаю, нам могут сообщить теоретики. Разрешите мне начать дискуссию и попросить профессора Кингсли поделиться с нами своими соображениями.