— Как вы его называете?
— Никак не называем. Как-то нам в голову не пришло, что это надо сделать.
— А мы называем его «чел».
— «Чел»?
— Да, это сокращение слова «человек».
— Ну, что же, пусть будет «чел», хотя мы его так и не называем, — продолжал Марлоу. — Как вы скоро увидите, наш «чел» — парень хоть куда.
Затем он выложил в ряд еще несколько кусочков.
— Над «челом» стоит начальник отдела. Я как раз и есть начальник отдела. Затем идет заместитель директора — у нас им стал Геррик, хотя его кабинет не больше собачьей конуры. Далее — сам директор. Над ним — помощник инспектора, потом, естественно, инспектор. Они, конечно, военные. Потом идет руководитель проекта. Этот уже из политиков. Так, шаг за шагом, мы доходим до человека из администрации президента. Потом, я полагаю, идет сам президент, хотя вот тут я не совсем уверен, никогда не забирался так высоко.
— Думаю, вам все это не очень-то по нраву?
— Да уж, сэр, — продолжал Марлоу, с хрустом жуя кусок поджаренного хлеба. — Я был на слишком низкой ступеньке этой лестницы, чтобы мне могла понравиться вся система. Кроме того, я никогда не мог узнать, что происходит вне моего отдела. Все было устроено так, чтобы держать нас совершенно изолированными друг от друга. В интересах безопасности, говорили они, но, как представляется, было бы правильнее сказать в интересах волокиты. Так вот, мне все это не понравилось, как легко догадаться. Такая организация дела не по мне. Вот я и начал ныть, чтобы меня перевели сюда для участия в вашем спектакле. Я рассчитывал, что здесь все устроено намного лучше. И я вижу, это так и есть, — добавил он, взяв еще один ломтик поджаренного хлеба. — Кроме того, меня внезапно охватило страстное желание взглянуть на зеленую травку. Когда такое находит, ничего с собой уже не поделаешь.
— Отлично, Джефф, но как же вы все-таки сумели вырваться из этой кошмарной организации?
— Мне повезло, — ответил Марлоу. — Начальству в Вашингтоне пришла в голову мысль — а вдруг вы знаете больше, чем говорите. А так как они были уверены, что я с радостью соглашусь на перевод, меня послали сюда в качестве шпиона. Я уже говорил вам, что попал сюда благодаря вероломству.
— То есть предполагается, что вы будете докладывать обо всем, что мы тут, возможно, скрываем?
— Вот именно. Теперь, когда вы знаете, почему я здесь, разрешите ли вы мне остаться или выкинете вон?
— Всякий, кто попадает в Нортонстоу, остается здесь — такой у нас заведен порядок. Мы никого не выпускаем и ни для кого не делаем исключений.
— Значит, Мери тоже можно приехать? Она делает в Лондоне кое-какие покупки, но уж завтра обязательно будет здесь.