Эйдер коротко и резко рассмеялась.
— У него не было вашей преданности. Он желал того же, чего желали все остальные, — денег. Причем больше, чем я могла найти. Я сообщила гуркам, что план провалился, и рассказала, из-за чего. На следующий день Давуст… исчез. — Она сделала глубокий вдох. — И после этого пути назад уже не было. Мы были готовы начать действовать вскоре после вашего прибытия. Все было готово. Но потом…
Она замолчала.
— Потом?
— Потом вы начали укреплять защитные сооружения, и Вюрмса обуяла жадность. Он почувствовал, что наше положение неожиданно улучшилось, и потребовал увеличить плату. Он грозил рассказать вам о моих планах. Мне пришлось снова пойти к гуркам, чтобы достать еще денег. Все это заняло время. Наконец мы снова были готовы действовать, но было уже слишком поздно. Благоприятная возможность была упущена. — Она подняла голову. — Все это алчность! Если бы не алчность моего мужа, мы никогда не пришли бы в Дагоску. Если бы не алчность торговцев пряностями, мы могли бы здесь преуспеть. Если бы не алчность Вюрмса, мы могли бы отдать ее обратно, не пролив ни капли крови на этой никому не нужной скале. — Она шмыгнула носом и снова уставилась в пол, прибавив ослабевшим голосом: — Но алчность повсюду.
— То есть вы согласились сдать город. Вы согласились предать нас.
— Предать кого? В этом деле не было бы проигравших! Купцы смогли бы потихоньку уйти в сторону! Горожанам под тиранией гурков жилось бы не хуже, чем под нашей! Союз не потерял бы ничего, кроме крупицы своей гордыни, а чего она стоит по сравнению с жизнями тысяч людей? — Эйдер наклонилась к нему через стол, ее голос внезапно охрип, глаза широко раскрылись и заблестели от слез. — А что будет теперь? Скажите мне. Резня! Бойня! Даже если вы удержите город, какова будет цена? А вы не сможете его удержать. Император дал клятву, и он не потерпит, чтобы ему помешали. Жизни всех до единого жителей Дагоски, мужчин, женщин и детей, станут расплатой! За что? За то, чтобы архилектор Сульт и ему подобные могли показать на карту и сказать: вот эта точка принадлежит нам? Сколько нужно смертей, чтобы ему хватило? Вы спрашивали, каковы мои мотивы? А ваши? Зачем вы делаете это? Зачем?
Левый глаз Глокты задергался, и он прижал к нему ладонь, пристально разглядывая вторым глазом женщину, сидевшую напротив. По ее бледной щеке сбежала слеза и капнула на стол.
«Зачем я делаю это?»
Он пожал плечами.
— Что там у нас еще?
Секутор, наклонившись, подвинул через стол листок с текстом признания.
— Подписывай! — рявкнул он.
— Подписывай, — прошипела Витари. — Подписывай, сука!