— Наставник…
Чтобы открыть глаза и приподнять голову, потребовалось огромное болезненное усилие. После напряжения последних нескольких дней болело все тело. Шея при каждом движении щелкала, словно ломающийся сучок, спина окостенела и стала хрупкой как стекло, нога то мучительно болела, то немела и дрожала.
В дверях, склонив голову, стояла Шикель. Царапины и синяки на ее смуглом лице уже зажили, и от тяжких испытаний, перенесенных ею в подземельях Цитадели, не осталось и следа. Однако она никогда не смотрела в глаза Глокте — только в пол.
«Некоторые раны заживают долго или не заживают никогда. Уж я-то знаю».
— В чем дело, Шикель?
— Магистр Эйдер прислала вам приглашение пообедать с ней.
— Вот как, неужели?
Девушка кивнула.
— Ответь, что я с почтением принимаю ее приглашение.
Глокта посмотрел, как служанка выходит из комнаты, мягко ступая босыми ногами и наклонив голову, затем снова обмяк на подушках.
«Даже если завтра я исчезну — что ж, я спас хотя бы одного человека. Возможно, моя жизнь была не только пустой тратой времени. Занд дан Глокта, щит беспомощных. Может ли быть слишком поздно для того, чтобы стать… хорошим человеком?»
— Прошу вас! — визжал Харкер. — Пожалуйста! Я ничего не знаю!
Он был крепко привязан к стулу и не мог двигаться.
«Зато его глаза открыты».
Взгляд инквизитора метался взад-вперед по инструментам Глокты, поблескивавшим на изрезанной столешнице в ярком свете лампы.
«О да, ты лучше многих других понимаешь, как это работает. А ведь знание подчас спасает от страха. Но не здесь. Не сейчас».
— Я ничего не знаю! — выл Харкер.
— Это уж мне судить, что вы знаете, а чего не знаете. — Глокта вытер потное лицо. В комнате было жарко, как в кузнице, и тлеющие в жаровне угли усугубляли положение. — Если что-то пахнет ложью и по цвету похоже на ложь, разумно предположить, что это и есть ложь. Вы со мной не согласны?
— Прошу вас! Мы с вами на одной стороне!
«Так ли? Действительно ли это так?»
— Я говорил вам только правду!
— Возможно, но недостаточно.
— Пожалуйста! Мы же все здесь друзья!
— Друзья? По моему опыту, друг — это знакомый, который пока не успел тебя предать. К вам это относится, Харкер?
— Нет!
Глокта нахмурился.
— Так значит, вы наш враг?
— Что? Нет! Я просто… Я просто… Я хотел знать, что произошло! Вот и все! Я не хотел… пожалуйста!
«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Я устал это слушать».
— Вы должны мне поверить!
— Я должен только одно: добиться ответа.
— Так задавайте ваши вопросы, наставник, умоляю вас! Дайте мне возможность посодействовать вам!
«О, надо же, твердая рука больше не кажется нам самым действенным средством?»