— Не могли бы вы уступить мне место?.. — она хотела было мило добавить, что плохо себя чувствует, и извиниться, но со страхом поняла, что язык ее практически не слушается, так что вежливо завершить фразу не получилось. Но мужчина, вглянув на ее белое, как мел, лицо и посиневшие губы, видимо, все понял без объяснений и торопливо вскочил. Люська хотела было сесть, но тут ее повело куда-то в сторону, стало совсем темно, уши словно заложило ватой… а спустя несколько мгновений она обнаружила, что уже полулежит на сиденье. Рядом суетливо кудахтали голоса, кто-то активно растирал ей левую ладонь, а во рту у нее была приятная прохлада от таблетки валидола (кто ее туда засунул? как? когда?). Люська резко приподнялась и смущенно огляделась — вокруг нее толпились люди, глядели участливыми глазами. Господи, как же неудобно вышло…
— Дочка, ну как, лучше тебе? — сердобольно спросила пожилая женщина, державшая ее за руку.
— Да, спасибо, — Люська покраснела от смущения и кивнула. — Мне уже совсем хорошо…
— А ты растирай, растирай руку-то! — посоветовала та. — Поможет… И куртку расстегни, чтобы дышать легче было!
Люська хотела было встать, но ей не позволили.
— Посиди-ка еще минут пять, приди в себя…
Люська сидела, уставившись под ноги. Ей было ужасно не по себе, хотя, конечно, она понимала, что ее вины ни в чем нет — ну, стало плохо человеку в подземке, с кем не случается…
— Со всяким бывает, — подтвердила женщина ее предположения, — ты не переживай! А в следующий раз, как себя нехорошо почувствуешь, не стесняйся к старухам подходить — у них всегда лекарства есть…
— Да что вы такое говорите, — вмешалась молодая женщина в модной каракулевой шубке. — Надо же знать, какие лекарства! А то по незнанию можно напичкать человека до смерти… Вон, на «Пушкинской» в прошлом году случай был, тоже девушке плохо стало, а у нее с сердцем врожденные проблемы, так ей бабка какая-то впихнула свое старушечье лекарство, у девчонки от него сердце вообще остановилось, и когда «скорая» приехала, поздно уже было… Надо знать, чего давать!
— Да «валидол» же! — обиделась пожилая. — Что с него сделается… А ей, видите, сразу полегчало…
— А я и не про нее говорю! — рассердилась молодая. — Я про прошлогодний случай, тоже в метро… В газетах даже писали.
В воздухе запахло спором, грозящим перерасти в ссору — в метро это почему-то случалось частенько, словно люди, попав в замкнутое подземное пространство, быстрее обычного теряли контроль над собой. Люська вовсе не хотела, чтобы из-за ее обморока разгорались страсти. К счастью, в этот момент поезд замедлил бег, и она услышала: