Он прикоснулся к пострадавшему носу. Маша подумала, что если бы нападавших было так много, как говорит Андрей, то ему не удалось бы отделаться так легко. Может, бил только один? Маша не удивилась бы, узнав, что это был ее супруг.
«Бывший», – напомнила она себе и спросила:
– Ты уверен, что это его рук дело?
– Да, – сухо ответил Андрей. – Мне пригрозили, что если не уйду от тебя, то пожалею.
– А ты? – быстро спросила Маша.
– А что я?
Андрей приблизил лицо к зеркалу и начал его осматривать. Потрогал языком губы, подвигал ими, осторожно прикоснулся пальцем к носу.
– Что ты им ответил? – допытывалась Маша.
– Меня не так-то просто запугать, – заверил Андрей.
– Бедненький мой! – Она бросилась помогать ему снимать тяжелое заснеженное пальто. – Мне так жаль…
– Да, мне тоже, – мрачно ответил Андрей и скрылся в ванной комнате. – Особенно будет жаль, если мне сломают руку. Или две, и тогда я не смогу работать, – донесся его глухой голос. – Именно это мне пообещали.
– Какой кошмар! – ужаснулась Маша, оставшаяся в коридоре. – Звери какие! Разве такое возможно в наше время?
– В наше время как раз очень даже возможно, – убежденно проговорил Андрей сквозь журчание воды. – Подстерегут снова, схватят и – бац! Думаешь… – Он шумно высморкался. – Думаешь, полицейские станут искать виновных? Им денег сунут, вот и все расследование.
– Я могу повсюду ходить с тобой.
– Да? Я тебе что, собачка на поводке? – Голос Андрея опять сделался гнусавым, и он прочистил нос под струей воды. – Да и чем ты можешь помочь?
– Ну, не знаю, – беспомощно произнесла Маша.
– Вот именно, что не знаешь. Зато я знаю. Кончится это печально. Однажды мне действительно сломают руку или даже две. Вот тогда мы с тобой заживем по-настоящему. – Закончив умываться, Андрей вышел из ванной и стал вытирать мокрое блестящее лицо полотенцем. – Двое безработных без источника существования…
– Я уже не безработная! – Машины глаза радостно заблестели. – Скоро в нашей семье будет два добытчика.
– На случай, если я окажусь в больнице? – ехидно ответил Андрей, вручая ей влажное полотенце. – Это хорошо. Потому что я могу провести на больничной койке достаточно много времени. Может быть, всю оставшуюся жизнь.
Он удалился на кухню и принялся жадно пить воду, отдуваясь и шмыгая носом.
Маша повесила полотенце на место и присоединилась к нему.
– Не говори глупостей, – пожурила она его и обняла за широкие плечи. – Все будет в порядке. Теперь мы вместе, и нас ничто не пугает.
– Ага, – сказал он, наполняя чашку водой. – Кроме инвалидности и нищеты.
Маша загадочно улыбнулась, обхватив его за шею и заглядывая в глаза.