– Извини, – выдохнул Андрей, садясь прямо и зажимая коленями сведенные вместе ладони. – Но так у нас ничего не получится.
– Как так? – Подобрав под себя ноги, Маша села на диване.
– Да так, – пробормотал он, морщась, как от зубной боли.
– Объясни, что именно тебя не устраивает, – потребовала она.
– Пока ты не наладишь отношения с мужем, у нас ничего не выйдет. – К концу фразы щеки Андрея пылали от смущения. – Я не могу каждый вечер ходить и бояться, что меня изобьют в подворотне. Это, знаешь ли, не слишком приятно.
Маша смерила его презрительным взглядом.
– По правде говоря, не думала, что ты так легко сдашься, – произнесла она, скривив губы. – Не ожидала, что ты струсишь.
– Я не трус! – горячо возразил Андрей, пружинисто вскочив с дивана. – Но что за жизнь такая? Я все не так себе представлял.
– А как? – Маша вытерла слезы, блестевшие на щеках. – На необитаемом острове под банановой пальмой, где ничего не нужно делать, а только наслаждаться жизнью? – Она повысила голос. – Так мы не в рекламном ролике, а в реальной жизни! Ясно?
– Мне как раз предельно ясно! – заорал Андрей в ответ, и пальцы его сжались в кулаки так, что костяшки побелели. – Совершенно ясно, что сегодня мне разбили нос, а завтра отобьют почки или проломят череп. – И кто нас будет содержать? Может, твой муж?
– Знаешь, – произнесла Маша с неожиданным спокойствием, удивившим ее саму, – я не вправе винить тебя за этот страх. – Она горько усмехнулась. – Я сама всю жизнь чего-то боюсь. Так что мы два сапога пара.
– Прости. – Андрей порывисто прижал к себе Машу. – Мне правда очень жаль, что я не тот, кто тебе нужен.
– А мне жаль, что я не стала для тебя такой женщиной, – грустно улыбнулась Маша. – Той самой…
– Ты хорошая, очень хорошая, – заторопился он. – Просто тебе нужен другой мужчина. Не я.
– Может быть, мне вернуться к мужу? – спросила она.
– Может быть. Не знаю. Не мне решать.
Машин подбородок задрожал, когда Андрей оставил ее на диване одну. Уткнувшись лицом в подушку и слушая, как он собирается, она кусала губы, чтобы не дать волю эмоциям. Как только дверь за ним захлопнулась, Маша, обхватив голову руками, зарыдала в голос.
Это походило на крик смертельно раненого зверя.
Маша не сразу поверила, что Андрей ушел от нее и уже не вернется. Плохое трудно принять сразу. Всегда в душе теплится надежда, что все обойдется и само как-нибудь уладится. Или просто произошла ошибка. Однако ошибки не происходят сами по себе, кто-то должен их совершать.
И в нашей жизни этот кто-то – мы сами.
Лишь спустя два дня Маша сумела признать, что ошибалась, принимая за любовь увлечение, которое превратилось в дым, как только страсть перегорела. Горючее закончилось. Не стало сексуального притяжения – не стало ничего. Оказалось, что любили друг друга только тела, но их чувства оказались слишком кратковременными, поскольку мозги и сердца были отключены.