– Алло, – произнесла она неуверенно, увидев незнакомый номер телефона, высветившийся на дисплее.
– Здравствуйте, Мария, – послышался в трубке приятный мужской голос. – Это Давид… – Он смущенно откашлялся. – Вряд ли вы помните такого…
– Почему же? Помню, – весело ответила Маша. – У вас редкое имя, библейское, поэтому сложно забыть.
– Вы, я слышу, в хорошем настроении. – Чувствовалось, что Давид улыбается. – Я очень рад, потому что, когда мы виделись в последний раз, вы были сильно расстроены.
– Все уже наладилось, – заверила его Маша. – Кстати, откуда у вас мой номер телефона?
– Помните, вы отдали мне пирог?
– Ах, вон оно что! – воскликнула Маша, вытерев перепачканные краской руки о тряпку. – Верно, там была записка с моим именем и номером телефона.
– И вот я решил позвонить…
– Да?
В короткой Машиной реплике смешались в равных пропорциях любопытство и легкое недоумение.
– Хотел сказать, что пирог был потрясающе вкусным. – Давид тяжело вздохнул. – И… Черт. Просто решил позвонить. По правде говоря, я никогда не бываю таким назойливым. Извините, что надоедаю.
– Вы еще не успели мне надоесть, – засмеялась Маша.
Это походило на серебристый перезвон колокольчиков.
– Правда? – В голосе Давида звучала надежда. – А могу я еще раз попытать счастья и пригласить вас на завтрак? Или на обед? Или на ужин?
– Вы забавный, Давид. – Маша снова засмеялась и, подумав, добавила: – Можем завтра позавтракать вместе. Я знаю одно хорошее место…
– Отлично! – обрадовался он. – Значит, завтра утром?
– Завтра, Давид, завтра. Сегодня у меня куча дел.
– Сочувствую.
– Наоборот! Это просто замечательно!
Закончив разговор, Маша сама себе удивилась. Всего лишь пару недель назад она хотела покончить с собой. А теперь? Теперь она занялась делом, которое заставляет ее вскакивать ни свет ни заря. Теперь она улыбается после телефонного разговора с человеком, с которым судьба так настойчиво сводит ее уже в третий раз.
Судьба? Кто знает, кто знает.
Маша сидела на полу среди малярных кистей, инструментов и банок с краской. Нужно было закончить работу, а потом оттереть капли краски, поставить кисти отмокать и еще много чего. Но от осознания этого Маше было хорошо. Так хорошо, как бывает всякому, кто занимается любимым делом. Так хорошо, как каждому, кто влюблен.
Даже если он еще не знает об этом.