– Встала? – доносится тут из-за занавески, и выглядывает оттуда Манефа. – Как спалось после бани-то?
– Спасибо. Хорошо.
Жу кивает и невольно опускает глаза. Не хочет, а вот сами. Хорошая девочка, воспитанная – как Жу в себе эту девочку ненавидит!
– Мне симку надо, – вдруг поднимает глаза скромная девочка.
– Чего? – переспрашивает Манефа и уходит. Не то не понимает, не то не хочет слушать. Жу переглядывается с братом, он кивает: иди. Жу топает за Манефой на кухню.
Там на столе – тарелка с кашей, хлеб и две чашки. Манефа привычным жестом, почти не глядя, тюпает рычажок на чайнике. Опускается на свой излюбленный стул.
– Кушай, – кивает на тарелку. Оборачивается к телику, хочет его включить, но он не отзывается на пульт.
Жу заглядывает в тарелку – овсянка. Каша-размазня. В больничке давали такую – мерзкую, склизкую, холодную. На воде. А тут какая-то она желтоватая, симпатичная. Жу ковыряет кашу ложкой – пар обдаёт лицо. От запаха желудок просыпается: Жу вспоминает, что вчера поесть не удалось. Начинает уплетать кашу.
Манефа разбирает пульт, вытряхивая на пухлую ладонь старые батарейки. Бормочет под нос:
– Батарейки, что ли, того, это самое… Ах, Ольге бы сказать, так ушла, поди, – вскидывает глаза на часы на стене. – Ушла. О то бы купила.
– Я схожу, – говорит Жу. – Куплю. Мне бы ещё симку. В телефон. У меня не работает. Мне местную надо.
– А, дак я это, не знай, чего, это самое, – растерянно говорит Манефа и хлопает на Жу глазами.
«Ещё бы ты знала», – цедит брат сквозь зубы.
– В магазине не продаётся? – Жу начинает говорить громче, словно Манефа глухая.
– А, в магазине? Можот, и в магазине. Я не знай. Я годов двадцать не работаю в магазине-то. Я ведь, знашь, там сколько работала! Он не там был ошшо, он потом уж переехал, без мене. А тут был, ближе. Ну, знашь?
«Беги, систер! – брат проводит ладонью у горла. – Она сейчас про деньги опять заведёт. Беги!»
– Не-а, – беспечно говорит Жу, мажет булку маслом. Кто бы сказал раньше, что будет уплетать овсянку с булкой с маслом – а вот, поди же. Голод зверский. Может, после бани?
– Дак за мостом сразу, как на Хоменки идти. Хоменки – ты-то знашь! Ты вечор весь день там была – Хоменки, школа где. Валентина там живёт, доярка. То Хоменки. А тут у нас – Овечий ру́чей.
– Овечий ручей? – переспрашивает Жу с набитым ртом.
– Но! – кивает Манефа. – Дальше идти если, дак там холмик будет, а из-под него ручей. Всегда воду оттуда брали, на Крешшенье особо.
– А, – кивает Жу. – Дак а где магазин был?
Брат делает большие глаза: ты как говорить стала? Жу игнорирует. Ну его, зануду. Жу просто весело болтать с Манефой. Утро бьёт в окно, масло вкусное и булка мягкая. Чайник отшипел, Манефа разливает кипяток. Вот и принцесса Нури смотрит с коробки сказочными глазами. Жу хорошо и спокойно, ни от чего.