Конферансье раскланялся и торопливо покинул сцену. Стражники, дождавшись его ухода, расковали крепыша и отошли, держа строй и прикрываясь щитами. Репликанты, привыкшие читать язык тела, с интересом отметили, что действия стражи лишены наигранности. Они действительно опасались этого коротышки.
Стражники пятились до тех пор, пока из пола не поднялись решётки, превращая сцену в арену для боя. Лишь тогда они немного расслабились, но всё равно продолжали зорко следить за рабом. Коротышка тем временем массировал натёртые кандалами запястья, хмуро оглядываясь исподлобья. К решётке подошёл охранник и кинул ему копьё с широким листообразным наконечником и крестообразной перекладиной под ним. Коротышка продемонстрировал эдемцу средний палец, неторопливо подобрал оружие и повернулся к клетке с рогачом.
Это послужило сигналом к началу поединка. Передняя стенка клетки упала, и зверь прыжком выскочил наружу. Издав злобный рёв, он зафыркал, оглядываясь по сторонам, и, удостоверившись в отсутствии других врагов, кинулся на человека.
Коротышка и его копьё показались маленькими и жалкими на фоне несущихся на них четырёх центнеров злобы. Казалось, рогач даже не заметит, как стопчет противника. Но коротышка считал иначе.
Когда все уже были уверены, что рогач вот-вот насадит человека на бивни, тот плавным, даже несколько ленивым движением скользнул в сторону. Сверкнуло копьё, и амфитеатр огласился воплем, в котором в равных пропорциях смешались ярость и боль. Рогач, споткнувшись, перекувырнулся через голову. Вскочив, он вновь атаковал, не переставая орать и орошая сцену кровью из глубокой раны на передней лапе.
Коротышка играючи ускользнул от удара бивнями и вновь ткнул копьём, на этот раз метя в бок зверя. Брызнула кровь, и рогач взревел ещё яростнее. Раз за разом озлобленный монстр пытался достать мучителя, но тот легко уходил от ударов, продолжая украшать шкуру рогача глубокими порезами.
Репликанты понимающе переглянулись. Сами они в схожей ситуации выбрали бы такую же тактику: максимально ослабить противника потерей крови, а потом добить, не встречая особого сопротивления.
Так и случилось: рогач поскользнулся в луже собственной крови и тяжело рухнул на брюхо. Бока животного судорожно вздымались, копыта дёргались в попытке нащупать опору, но было ясно, это агония. Коротышка подошёл ближе, и рогач мотнул башкой в отчаянной попытке хоть раз достать своего убийцу. Тщетно – человек отпрыгнул, а потом в последний раз ударил копьём, метя за ухо зверя. Тот дёрнулся и замер, на этот раз – навечно.