– Всё в порядке, – сказал я, оглядев их. Пока я возвращал клинок в ножны, Алина оттолкнула меня и бросилась к супругам, которые крепко ее обняли. Раджер что-то шепнул ей на ухо, но я не расслышал.
– Где Маттея? – спросила Алина. – Как она?
– Отлично, – ответил Раджер. – С ума сходит от беспокойства, ища тебя, как и все остальные в этом чертовом городе.
– Слава святой Биргиде, мы нашли тебя первыми, – сказала Лета и обняла Алину. – Этот человек… драная шкура… это он забрал тебя.
– Не стоит так говорить, – спокойно заметил я.
– Простите нас, чужестранец, – кивнул Раджер. – Мы не знаем ваших обычаев. Предпочитаете, чтобы вас называли шкурником?
Он был либо изумительным актером, либо и впрямь таким невеждой, поэтому я решил не заострять внимания.
– Предпочитаю, чтобы меня звали по имени. Фалькио.
– Фалькио так Фалькио. Я не хотел вас обидеть, но зачем вы забрали Алину?
– Всю ее семью убили. Девочку разыскивают не слишком любезные лакеи герцога, не говоря уж обо всех стражниках и громилах в Рижу. Больше некому было позаботиться о ней.
– Вы могли привести ее к нам, – сердито заявила Лета и склонилась к девочке. – Милая, почему ты не пришла к нам?
– Я не хотела навлекать страдания на ваш дом, – ответила она. – После того как матушка отпустила Маттею… У нас не было денег, герцог отобрал…
– Глупышка, – сказала Лета и снова обняла девочку. – Неужели ты думаешь, что Маттея сердится на тебя за это? Неужели мы бы захлопнули дверь перед твоим носом?
– Как бы вы сражались с теми, кто хочет ее схватить? – спросил я. – Каким образом вы бы скрестили клинки с громилами и разбойниками, которые мечтают поживиться от щедрот Шивалля?
– А вы ее хорошо защищали? – потребовала ответа женщина.
– Не слишком, – признался я.
– Чужестранец… Фалькио… – Раджер осторожно положил руку мне на плечо, словно коснулся дохлого угря. – Никто не может в одиночку сражаться против целого города. Даже трудно поверить в то, что вам удалось сохранить ей жизнь до сего момента. Мы можем помочь. Она станет переходить из одной семьи в другую, тихо, словно тень, и мы будем прятать ее до конца проклятой Кровавой недели. А затем заберем к себе. Мы позаботимся о ней, я обещаю.
– Мы можем спрятать тебя, – уверенно сказала Лета девочке.
– Но, Лета, я не хочу, чтобы вы или другие люди пострадали, когда они поймут, что вы меня прячете. Или еще хуже…
– Ну-ка цыц! – уморительно сказала Лета, сразу став похожей на старую бабушку – наверное, так говорила няня Маттея. – Они даже не узнают. Простые рижуйцы многие годы прячут кое-что гораздо крупнее тебя, милая.