– Я никуда не поеду, – сказала девочка.
– Видите, даже ребенок знает, что ее место здесь, с родным народом.
– Так это вы всю ее родню и перебили, – возразил Брасти.
– У тебя есть доказательства, драная шкура?
– Девочка поедет со мной, – твердо сказала Валиана.
– Тогда, ваше высочество, живой вы за ворота не выедете. Вас убьют за то, что вы мешаете жителю Рижу исполнить его долг перед герцогом.
– Мой отец никогда бы…
– Это измена, ваше высочество. Ваш отец будет огорчен такой потерей. Вот, пожалуй, и всё.
Валиана посмотрела на меня, но вынести моего взгляда не смогла.
– Мой отец поклялся перед всеми дворянами, что защитит эту семью!
– Нет, ваше высочество. Он поклялся, что лично рассмотрит это дело и решит его по собственной воле, – именно это он и сделал.
– Но должен же быть какой-то выход? – Принцесса умоляюще посмотрела на Шивалля.
– Девочка останется здесь до конца Ганат Калилы. Если выживет, то в Утро Милосердия сможет прийти на Рижуйский валун, и тогда ее имя назовет городской мудрец.
– Да какие, к черту, шансы на выживание у сироты? – воскликнул Брасти.
– Не я заставил ее мать принять столь немудрое решение и завести себе любовника, не я советовал ее мужу, лорду Тиаррену, отнестись к этому снисходительно.
Девочка попыталась броситься на Шивалля, но Кест мягко удержал ее и вновь усадил на скамью.
– Неужели герцог Джиллард готов убить женщину и всю ее семью, потому что его так расстраивает супружеская неверность? – спросил я; рука сама собой тянулась к рапире.
Шивалль улыбнулся.
– Нет, конечно. Герцога расстраивает, э-э-э… выбор любовника.
– Идем с нами, дитя. Мы постараемся помочь тебе, – сказал девочке Кест.
– Нет, – решительно ответила она.
– Что значит «нет»?
Девочка оперлась рукой о спинку скамьи и встала.
– Он прав, это Кровавая неделя. Если я не приду на церемонию герцога в конце недели, то имя нашей семьи, всё, что у нас есть, перейдет в руки тех, кто это сделал. Я навсегда потеряю и имя, и права на наследство. – В отчаянии она посмотрела на меня. – Я этого не допущу. Я не сбегу.
– Тогда тебя убьют, – сказал Кест как можно мягче.
– Я умная и еще маленькая. Спрячусь где-нибудь в городе, буду все время переходить с места на место. Мне нужно продержаться лишь одну неделю, а потом прийти на площадь, чтобы мое имя занесли в список герцога.
Я ушам своим не верил. Эта девочка, не старше двенадцати-тринадцати лет, потерявшая всё, всю свою семью, вот-вот погибнет от руки стражников герцога или людей Шивалля из-за чужих прегрешений, в которых она не виновата. Тем не менее она хочет остаться и бороться за себя.