А потом Звезда пришла в гости к Свет и обнаружила сестру, пускающей слюни на ковёр. И ладно бы только слюни! От Свет осталась только оболочка, лишённая рассудка. Её даже кормить приходилось силой. С того момента прошло два месяца.
Свет пустили кровь, и умники выяснили, что в жидкости отсутствует что-то важное, имеющееся у остальных Теней, принимающих Чёрную. Однако ещё оставалась надежда на простое совпадение, поэтому Небо решилась продолжить воздержание от эликсира. Когда смерть принялась косить сестёр второго круга, она сошла с ума так же бесповоротно, как и её предшественница.
Выхода не оставалось: или смерть, или — безумие.
Теперь умерли все Тени из второго круга и нас осталось всего четверо.
— Последние годы были ничего себе, — горло перехватило и пришлось откашливаться. — Даже жаль, что так вышло.
Про умерших сестёр я не сказала ни слова. Боялась, что разрыдалась. Никто не способен представить, насколько мы близки друг другу. Были… И пусть тупые простолюды сплетничают, дескать чёрные ведьмы, как они нас зовут, трутся друг о друга. Уроды просто не способны понять, каково это — быть сестрой по Волне. Сестрой тех, кто прошёл через смертные муки и выжил.
Чтобы теперь умереть окончательно.
Я обернулась: Заря сидела, уронив руки между коленями и по её худому загорелому лицу ручьём бежали слёзы. Повинуясь внезапному чувству, я подошла и, мы обнялись. Я ощущала, как сестра содрогается в рыданиях. Заря сильнее, чем кто бы то ни было, переживала каждую смерть и присутствовала на погребении каждой Тени. Я так ни разу и не смогла.
Говорят, на могилах всех сестёр посадили молодые берёзы и теперь в дальнем уголке королевского арка шелестят листьями множество деревьев. Четырнадцать. Настоящая рощица. А очень скоро их станет восемнадцать. Или — двадцать. Если никто из зельеваров не сумеет создать спасительный эликсир.
Нет, не сумеют. За свою жизнь я успела понять несколько простых вещей и одна из них: чудес не бывает. И даже, если ты ни разу не грешил, искренне верил в Отдавшего долги и молился о спасении души не стоит ждать, что с неба прольётся благодать и послышаться звуки райской музыки. Мои подруги издыхали от голода и холода. Истекали кровью, затравленные собаками, изнасилованные и избитые добрыми поселянами. А ведь многие были чище и лучше меня. Той меня. Не этой, с ног до головы забрызганной чужой кровью и провонявшей смертью.
Чудес не бывает.
Я отстранилась и провела пальцем по щеке сестры. Заря сделал тщетную попытку улыбнуться. Не вышло. Я налила ей бренди и едва не силой заставила выпить. Потом допила бутылку вина до дна и запустила в окно, следом за бокалом. Зазвенело и зорянки принялись кричать, испуганно прыгая по клетке.