Хорошо хоть в ковш экскаватора не запрыгнул, как в убогом «Завете»…
Грохот от выстрелов и активированных боевых словоформ слился в жуткую какофонию. Пыль, щепки, ошмётки краски и шпаклёвки взлетели густым облаком чуть ли не до небес. Чужому это играло только на руку – словно тень, он носился кругами вокруг людей, делал вид, что вот-вот бросится, но каждый раз в последний момент сдавал назад.
Таня, сидевшая на стуле побитой и испуганной мышкой, рывком вскочила на ноги – наручники с бессильным звяканьем отлетели в сторону. В каждом движении девушки чувствуется энергия, глаза едва не светятся от решимости и сосредоточенности. Таня повела рукой, и ближайший к ней телохранитель рухнул на пол – его словно спутала по рукам и ногам невидимая, но очень прочная лента.
Другой телохранитель быстро повернул дуло пистолета в сторону Тани. Илья, словно очнувшись от транса, выбросил перед собой руки, активируя словоформу Вода. Мощный водяной поток сбил охранника с ног, грянул выстрел, но пуля ушла в молоко. Таня сделала замысловатый пас руками, и на телохранителя словно рухнуло нечто очень тяжёлое, доски пола под ним затрещали и разломились, бедолага с криком боли провалился на нижний этаж.
«Спасибо, зая», – услышал геймер в своей голове голос, от которого побежали приятные мурашки по телу.
Впрочем, Илья быстро прогнал игривые мысли из головы. Угроза никуда не делась, Першина и её подручные по прежнему представляют опасность. Да и этот Чужой, или то, что выглядит, как Чужой… как доест охранников, примется за геймера-анимешника. Носком закусит.
Только вот ведёт себя Чужой немного странно. Он никого до сих пор не убил, и даже не поцарапал. Просто прыгает туда-сюда, иногда даже снова на потолок, утробно рычит, роняет слюну на пол, щёлкает зубами, разве что тельняшку на груди не рвёт. Телохранители поливают его градом пуль и словоформ, но по непонятной причине ни одна до сих пор не попала в цель. Хотя ребята вроде бы не косые, не слепые, и вообще самые настоящие профессионалы, получившие право от говорящих на использование словоформ. Чужой бегает резво, но не настолько, чтобы бесконечно уклоняться от пуль. Хоть одна, но уже должна была попасть в него. Но на чёрной туше ни одной раны, словно это не живое существо, а какой-нибудь призрак.
Таня в отличие от Ильи вопросами о непростом бытие Чужого не заморачивалась. А если и заморачивалась, то виду не подавала. Одним за другим она выводила телохранителей из строя, действуя быстро, жёстко, зачастую даже с членовредительством. Дым, визги Першиной, грохот – весь поднятый переполох играл Тане на руку, и она наглядно доказывала, что не зря проходила суровые тренировки.