«Ну так не играй! Пошли всё нафиг и иди домой!» — сказал я сам себе.
«Есть такое слово — надо, плюс обещал! Не буду петь, у директора проблемы возникнут, впрочем возможно, что и у меня… Так что споём… Просто будем петь не для «гнили», а для ветеранов и учителей, которых как я вижу набралось намного больше, чем таких вот визжащих экземпляров.»
Тем временем представления меня любимого и моих успехов было законченно и маэстро, в смысле меня, пригласили на сцену.
Своё часовое выступление я решил разбить на две части. Первая часть — это классическая музыка на рояле, а вторая — это несколько песен под гитару.
Под дружные, но непродолжительные аплодисменты я подошёл к инструменту, слегка поклонился почтенной публике и без промедления рухнув на стул «взял быка за рога», то есть открыл крышку рояля, ударив её о корпус «пианино — переростка».
В зале мгновенно наступила тишина.
«Ну что мистер Моцарт, приступим?» — сказал я сам себе и для разогрева публики и дабы расставить сразу все точки над «и», заиграл композицию, которую подсмотрел когда — то в «ютуб».
Внимательно следя за реакцией публики, я понял, что минутного варианта для понимания будет явно недостаточно, а посему проиграл тоже самое, ещё три раза как говорится вдогонку…
Пальцы летали как бешенные то в лево, то в право, то в другую сторону (шутка), я был в восторге от скорости молодого тела.
Доигрывая четвёртый раз незатейливый мотивчик, решил, что достаточно для начала и «выключив кнопку «повтор»» резко прекратил играть и огляделся…
Тишина в зале была полная и беспросветная… Казалось, что люди боятся даже пошевелиться.
Я встал и чуть поклонился собравшимся.
Это действие, немного оживило атмосферу вокруг.
Через несколько секунд некоторые зрители «въехали», что всё закончилось и начали потихоньку приходить в себя, а самые смелые осмелились даже покашливать.
Среди присутствующих были и такие, которые набрались смелости настолько, что смогли даже робко поаплодировать. Обведя взглядом страждущих, я понял, что они из услышанного так ничего и не поняли.
Товарищи же из первого ряда перевели взгляды на «предводителя дворянства» и «отца» местной бюрократии — товарища Мясоедова, который что — то «хрюкнув» себе под нос почесал бородавку на щеке…
«Великий экспериментатор» перевёл взгляд на преподавательницу музыки, которая стояла на противоположном конце сцены и, как и положено в таких случаях — держась за сердце правой рукой, с выпученными на меня глазами, глотала ртом воздух.
«Так. Всё ясно. Народ тут попроще, а это значит, что «нехрен» «выделываться» Саша,» — сказал я сам себе правильно поняв настрой публики и решил перейти к более простым для восприятия мелодиям, а именно к эпической музыке.