Так. Забыть. Собраться.
Деду с бабкой хорошо, они могут позволить себе быть нелогичными. Они вообще могут позволить себе все что угодно. Они уже были людьми. Они отмотали свои срока и теперь свободны, оба, хотя и по-разному. Бабушка давно предлагает и мне такую же свободу, а дед добавляет, смеясь, про чистую совесть. Я не совсем понимаю этой его присказки, вернее, как раз-таки кажется мне, что понимаю — но вот понимаемое мне совсем не нравится. Получается так, что чистая совесть невозможна без предварительной отбывки человеком. Так, что ли? Если и так — не хочу я такой чистой совести, хнер с нею, пусть будет грязная. Но безо всяких отбывок. Бабушка сердится, когда я так ей отвечаю, и говорит, что я безответственный. Пусть. Если ответственность подразумевает человечность — хнер и с ними обеими тоже.
Не хочу.
А значит — надо работать. Работать, работать и работать — и когда-нибудь обязательно повезет. Я решительно встаю навстречу входящим, улыбаясь и ощупью нашаривая на столе пульверизатор. Он закачан под завязку, сто двадцать миллилитров, надеюсь, этого хватит и успех поджидает нас уже сегодня.
— Привет! Вы сегодня почти вовремя, это радует.
— И тебе добрый вечер…
Лия вежлива, по своему обыкновению, Ррист же только фыркает. И в этом тоже нет ничего необычного. Его вечная наглость — еще одна константа, куда менее приятная, но столь же обыденная. Ррист — это Ррист, тут ничего не поделаешь. Войдя, тут же плюхается в кресло (мое, между прочим, и бывшее ранее любимым). Подавляю естественный порыв шугануть его оттуда, но не из вежливости, скорее даже со злорадством. Пусть поработает добровольным детектором, никто его силком не усаживал, сам плюхнулся. Вот и сиди. А мы посмотрим, насколько заразно вчерашнее безумие моих предков. Понаблюдаем в процессе и развитии.
Запах кофе и молока с корицей и медом, в руках у Лии две привычные кружки. Прекрасно, еще одна неизменная и предсказуемая деталь в нашем стремительно меняющемся непредсказуемом мире. Все как всегда, и это вроде как должно меня радовать. Откуда же тогда взялось нарастающее чувство тревоги?
Лия протягивает мне чашку, мягко пахнущую молоком и корицей. К острой и чуть горчащей смеси ароматов свежезаваренного кофе и свежеумытого человека примешивается незнакомый ранее оттенок, тонкая еле уловимая струйка. Не сказать, чтобы неприятная, но странная до мурашек. Молоко отдает горечью. Мед, что ли, сегодня другой? Или кофейный аромат настолько силен, что горчит даже на языке, портя вкус любимого мною напитка? Принюхиваюсь, пытаясь понять, отчего вроде бы приятный запах вызывает столь острое беспокойство, почти на грани паники.