Дэлла прислушалась, но быстро потеряла интерес.
— …рефлексы… ну, рефлексы частично в норме, после блокатора и такой-то травмы, сам понимаешь… уровень гемоглобина… уровень белка… глюкоза… ну да, ну да… А что ты хотел, Вадик, это же не порезанный пальчик…
Обычный треп. Можно оставить маячок на тревожные слова, а остальное пометить как белый шум, чтобы не отвлекало. Ей было о чем подумать.
Хотя бы о том, что этот ребенок тебе чужой, офицер Ковалев. Ты не имеешь на него ни малейшего права.
Или о том, что все люди разные.
И не люди тоже
Вот, например, этот мелкий и рыжий, что сопит, протискиваясь в узкую дверную щель и стараясь сделать это так, чтобы его не услышали мужчины на кухне. Осторожно подтягивает дверь, закрывая (Дэлла наблюдает за ним сквозь ресницы). Оглядывается, на цыпочках подбегает к дивану. Упирается ладошками в валик совсем рядом с головой Дэллы, сопит. Шепчет жарко:
— Пр-ривет! Я знаю, ты пр-ритвор-ряешься! Давай игр-рать! Тор-лько папе не говор-ри! Тебя как зовут? Меня Аль-рик!
Дэлла открывает глаза и улыбается ему в ответ — нано-секунды хватило, чтобы принять новые правила и перестроить планы.
— А меня Дэлра. Давай.
* * *
Люди все-таки разные.
Это было странно, это было нелогично, против такого вывода бунтовал весь накопленный опыт, утверждающий, что люди просто притворяются разными, а на самом деле внутри все одинаковые. И их кишки одинаково приятно выглядят, развешенные на люстре. Ну или на перилах и ступеньках, и пусть даже не кишки — она успела увидеть эту сладостную картинку, уже падая в лестничный пролет, и последним чувством перед накатившей темнотой было удовлетворение, что хотя бы вот так, что хотя бы размен в ее пользу.
И все-таки…
Дэлла злилась. Следила. Раз за разом запускала аналитическую программу, ужесточая критерии. Искала ложь, ловила агрессию и страх. В словах, в жестах, в интонации, в действиях. Находила. Фиксировала. Включала в анализ, принимала в расчет. И раз за разом все равно получала тот же результат — люди разные. Во всяком случае — этот конкретный человек. Такое тоже бывает, оказывается. Исключение из общего правила. И ей повезло нарваться.
Вернее, не повезло.
Ладно.
Уболтал, языкастый. Живи, офицер Ковалев.
Глупо это. Ужасно глупо, но Дэлла уже знала, что не станет его убивать. Кучу проблем себе на сраку этим обеспечит, да, но не станет. Потому что это неправильно.
А проблемы будут, и очень серьезные, тут и процессор не нужен, чтобы такой простейший анализ выдать. Такие, как офицер Ковалев, не успокаиваются и не смиряются никогда и ни при каких обстоятельствах, их нельзя остановить, не убив, и, оставляя его в живых, она тем самым обеспечивает на свою многострадальную задницу максимум неприятностей на много-много ближайших лет.