Вот и сейчас на краю детской площадки бдительно маячила угрюмая шкафообразная тень с перебитым носом и таким злобным выражением лица, что даже озабоченные одинокие мамашки, выгуливающие свои мелкие срани в пределах этого же полигона для малотоксичных, относительно твердых отходов, предпочитали держаться подальше. А это показатель, обычно такие клуши с давно нечесаной киской на любого штаноносца набрасываются с алчностью голодных пираний. И внешность их бы не остановила — ну подумаешь, нос перебит, костюмчик неглажен, серые патлы давно нестрижены (да и немыты недели две как минимум!) — это все наверняка от отсутствия женского пригляда и легко устранимо. Зато какие у него руки! Такой обнимет — аж хрустнешь! И какой заботливый папаша…
Дэлла частично слышала их разговоры, частично читала по губам, частично угадывала по взглядам этих благостных куриц, кудахчущих на своих насестах и не имеющих ни малейшего понятия о мире за пределами привычного им курятника. Дэлла даже слегка завидовала такой вот абсолютной незамутненности, позволяющей некоторым инфантильным дурам пребывать в блаженном пустоголовии до самой старости. Но даже их куриных мозгов хватало, чтобы уловить исходящую от Ковалева опасность.
Отпугивала не отталкивающая внешность, не угрюмость, которую эти клуши вполне могли счесть романтично-загадочной, не наличие сына (для особо озабоченных наседок с материнским клином в межушных ганглиях это могло даже послужить дополнительным плюсиком), а взгляд. Подозрительный, бегающий, ни на секунду не останавливающийся, оценивающий, раскладывающий на составляющие и словно бы заранее прикидывающий зоны поражения — взгляд маньяка. Ну, или боевого киборга в режиме охраны, непрерывно сканирующего периметр зоны ответственности — что, в общем-то, мало чем отличается и стоит одно другого…
Две минуты, отпущенные на удовольствие, истекли. Пора.
Дэлла поднялась одним плавным движением, внырнула в короткое алое платье. Тот, кто сказал, что алое плохо сочетается с рыжим и совершенно не подходит для маскировки, ничего не понимал ни в первом, ни во второй. Или был попросту дальтоником. Отлично они и сочетаются, и подходят. Темнее всего под пламенем свечи, а тот, кто пытается выглядеть понезаметнее и прикладывает к этому слишком много усилий, — в итоге семафорит на всю галактику: «Вот он я! Я пытаюсь спрятаться, все видят, как старательно я это сделать пытаюсь?!» Алое платье, облипающее грудь, словно вторая кожа, отлично отвлекает внимание всех встречных мужчин, направляя их мысли в безопасное русло. А дексисты что? Дексисты тоже мужчины, им тоже куда приятнее пялиться на торчащие сиськи, чем пытаться вычислить неадекватность мимических реакций.