Может, так и есть. Может, он ненавидит мысль о том, что приходится принимать ее помощь, и потому так груб? Нет. У нее такое чувство, что вражда никогда не кончится. Даже когда он будет здоров…
Брук колебалась так долго, что Вулф вырвал у нее бинт. Когда он стал обертывать полосой ткани свое мускулистое бедро, она облегченно вздохнула.
– Осторожнее, не сотрите мазь, – предупредила она. – Фрида советует оставлять раны открытыми, не перевязывать их. Тогда они заживают быстрее. А у меня есть еще одна трава, которая ускорит исцеление. Но пока инфекция не побеждена полностью, вам нужно бинтовать рану.
– Все, что угодно, лишь бы скорее встать на ноги, – пробормотал он без всяких интонаций. Она глянула на него. Хотя лоб Доминика был сухим, сам он по-прежнему оставался бледным. Видимо, к концу дня он устал.
Когда Вулф завязывал конец бинта, Брук постучала по столику пузырьком с зельем:
– Можете глотнуть этого, когда решите заснуть. Это не даст вам проснуться от боли. Крепкий сон – лучшее лекарство. Или можете выпить еще виски, что даст тот же самый эффект. Только не смешивайте одно с другим.
– Почему?
– От этого у вас появятся бородавки, – улыбнулась Брук, давая знать, что шутит. Он насупился, очевидно, ничуть не развеселившись, поэтому она добавила: – Просто утром может кружиться голова и будет тошнить.
– Забирайте свое лекарство. Не доверяю зельям, которых не прописал доктор.
Очевидно, он имел в виду, что не доверяет ей. Она не оскорбилась. Смысла не было.
Брук взяла пузырек и предупредила:
– Утром я приду, чтобы снова наложить мазь. Приготовьте горячую воду. Горячий компресс вас успокоит.
С этими словами она направилась к двери, не ожидая благодарности. Которой так и не получила. Все отношения выяснены. Обе стороны находятся в состоянии войны. По крайней мере, он так считает. Ей всего лишь нужно быть стойкой, терпеливой и стрелять только мягкими пулями.
Поэтому она вынудила себя пожелать ему спокойной ночи и закрыла за собой дверь, не дожидаясь очередной гадости в ответ.
Брук открыла глаза, увидела, что лежит в большой полутемной комнате, и сначала не поняла, где находится. Испуганно вскочила и огляделась, но тут же снова легла на мягкие подушки, вспомнив, что приехала в Йоркшир, в дом очень озлобленного, очень угрюмого и очень красивого мужчины, которому предназначено стать ее мужем. Она потянулась к карманным часам на тумбочке и увидела, что уже половина девятого. Она проспала!
Прошлой ночью, вернувшись в свою комнату, Брук глотнула сонного отвара, от которого отказался волк, и когда он не подействовал достаточно быстро, сделала еще глоток, побоявшись, что вряд ли заснет – из-за смежной двери, ведущей из его комнаты в ее. Из-за того, что хотя сама она не могла ее открыть, ее могли открыть с другой стороны.