Что это с ней творится? Что он делает с ней? Почему ей хочется ласкать его в ответ?
Но пространство было таким тесным, что не давало места для маневра, возможности сделать то, что Брук хотела по-настоящему. Она была поймана в ловушку его тела, но он мог…
Поцелуи неожиданно прекратились.
– Как бы сильно вы этого ни хотели, я не возьму вас. Иначе вы никогда не покинете Россдейл.
Она не сразу поняла, что он хвастается своим мужским достоинством, а когда поняла, невозмутимо спросила:
– Воображаете, будто так хороши в постели?
– В постели? Говорят, да.
– Вы настолько примитивны, чтобы этим гордиться?
Он пожал плечами, но все же ответил:
– Возможно.
Брук хотелось расхохотаться или ударить его по голове. Это он серьезно или снова подтрунивает над ней? Судя по улыбке, последнее. Она снова подумала, что теперь он чувствует себя в ее присутствии гораздо более свободно, а может, даже испытывает к ней некоторую симпатию.
Но она тут же прогнала эту мысль. Учитывая все сказанное и сделанное, Брук очень в этом сомневается. И вдруг ее осенило. Неужели он только что обвинил ее в том, что она его вожделеет?
– Что заставило вас думать, будто я хочу…
Он прижал палец к ее губам.
– Нет смысла протестовать, когда все видно в ваших глазах, в ваших нежных прикосновениях. Но если думаете, что способны, словно по волшебству, заставить себя полюбить, сильно ошибаетесь.
Он сел, очевидно, собираясь выйти.
Брук была расстроена тем, что столь удивительные поцелуи закончились таким печальным образом.
– Вы не смеете винить меня в том, что только что произошло, – сказала она.
– Я виню вовсе не вас, а вашу лошадь. Я очень давно не слышал, как спариваются лошади. Во всем этом есть что-то первобытное.
Говоря это, он так пристально смотрел ей в глаза, что она почувствовала себя завороженной. Хищный блеск, который она иногда замечала в его взгляде, сейчас не казался опасным, скорее он воспринимался как признак страсти. На секунду Брук показалось, что он ее желает.
Но тут она грустно покачала головой. Этого просто не может быть.
Доминик снова улыбнулся, хотя на этот раз его улыбка казалась издевательской.
– Я, разумеется, не возражаю против вашего пребывания в моей постели, но предупреждаю, вне ее доверия не ждите. Здесь вы не найдете любви и счастья, Брук Уитворт. Детей – да, возможно, и даже больше, чем вы захотите, но в остальном – ничего. У вас еще есть время сбежать.
Разумеется, есть. По крайней мере, так считает он. Может, рассказать ему об угрозе отца запереть ее в сумасшедшем доме? Или отравить его, как советовал брат? Она определенно жаждала отравить его прямо сейчас.