Через несколько мгновений в замке щелкнул ключ, и дверь открылась ровно настолько, чтобы пропустить его внутрь. Девушка рванулась наружу.
– Хотя бы поужинай сначала, Жак! – посоветовал он.
Его чертовски длинные руки втянули ее назад в каюту.
Ладно, это был всего лишь плохо продуманный экспромт, так что она даже не расстроилась. А его это, похоже, развеселило. Разумеется, ей тоже было бы смешно, если бы это она предотвратила столь нелепую попытку к бегству.
– Я не голодна, – пробурчала девушка и села на кушетку.
Он зажег лампу.
Жак заметила, что ублюдок не запер за собой дверь. Он никогда ее не запирал. Ублюдок был уверен, что пока он находится в каюте, она не сбежит. Этот человек закрывал дверь на замок только тогда, когда ложился спать или когда оставлял ее тут одну.
Повернувшись к ней, он сказал:
– Я не позволю тебе умереть от голода. За каждый твой отказ от еды рацион твоего брата и его друга тоже будет уменьшаться.
– Я же сказала, он мне не брат, и потом я требую свидания с ним.
– Нет.
– Почему?
– Потому что ты не выйдешь из этой каюты, а их нельзя вывести из их камер. Можешь мне поверить, они ни в чем не испытывают нужды. И так и будет, если только ты не станешь вести себя так, что мне придется в чем-то им отказывать, например в еде.
– Я вовсе не против еды, если только ты снова не будешь кормить меня рыбой.
– Это не моя вина, – рассмеялся ублюдок.
– Ты виноват во всем.
– Если бы была моя воля, я взял бы на борт скот, чтобы у тебя было свежее мясо, и даже настоящего повара. В Бриджпорте мы могли найти только рыбу, потому что весь провиант скуплен твоим семейством для ваших изысканных балов. Теперь ты можешь хотя бы питаться нормально, как ты привыкла.
Ублюдок махнул рукой в сторону стола, вокруг которого стояло шесть кресел с плюшевыми сиденьями, в центре его красовался канделябр с зажженными свечами. Жак давно все это заметила, но ее не особенно интересовали вещи, привинченные к полу или столу, которые она не могла использовать как оружие. В прошлый раз Жаклин хотя бы швыряла в него тарелками, пока Эндрю не убедил ее, что ей стоит поберечь силы для побега.
Вспомнив об этом лже-родственнике, перед которым она была в неоплатном долгу, Жаклин спросила:
– А как поживает этот актер, друг Кэтрин?
– Мы высадили его в Англии.
Прежде чем он повернулся и сел за стол, она заметила на его лице мимолетную гримасу.
– Вы наказали его за то, что он мне помог? – с упреком спросила Жаклин.
– Я – нет.
– Значит, отец Кэтрин? Любитель тех «кошек», которые с девятью хвостами? – побледнела она.
– Какого черта ты-то об этом знаешь?