– Свет погаси, – сказала она. – Мы же не на сцене.
– Простите, – сказал он, выключая подсветку в салоне. И даже порадовался такой оплошности: не то, чего доброго, подумает, что для него нанять проститутку – привычное дело, а ему этого не хотелось бы.
– Вас интересует что-то определенное?
– Что?
– Из стеснительных, – сказала она. И просунулась в окошко – Дов-Биньямин отвел глаза от ее полных грудей. – В первый раз? Не переживай. Я буду нежной. Я знаю, что черным шляпам нужно.
И тут Дов-Биньямин ощутил, насколько тяжел его поступок. Он позорит сейчас всех хасидов. Это грех перед Богом. Ему вдруг нестерпимо захотелось рвануть назад, в Иерусалим, к молчаливой жене. Но он усилием воли сосредоточился на своей задаче.
– И что вы знаете о черных шляпах?
– Да много чего, – ответила она. И еще сильнее просунулась в окно: – Вообще-то, мы вроде знакомы. – Дов-Биньямин окаменел, но тут же затрясся вдвое пуще прежнего. Включил первую скорость и нажал на газ. Проститутка едва успела отскочить от окна.
Когда он уже думал, что никого подходящего ему не найти, из темноты вышла энергичная молодая женщина.
– Добрый вечер, – поздоровался он.
Она не ответила, ни о чем не спросила и даже не улыбнулась. Просто открыла правую дверцу и села в машину.
– Что это вы делаете?
– Избавляю вас от необходимости колесить до рассвета. – Американка. Это он по акценту понял. Но ее иврит был очень неплох – приятный и энергичный, как и ее походка. Дов-Биньямин включил фары и опять задел переключатель скоростей, машина подпрыгнула.
– Не дергайся! – сказала она. – Самое трудное позади. Остальное я беру на себя.
Комната в незарегистрированном хостеле. С отдельным входом. Из меблировки только двуспальная кровать и три одинарные. Возле двери единственный источник света – торшер.
Проститутка села на большую кровать, поджала под себя ноги. Сообщила, что ее зовут Девора.
– Как пророчицу[83], – сказал Дов-Биньямин.
– Именно, – сказала Девора. – Но я могу предсказывать только ближайшее будущее.
– Все равно это редкий дар, о таком можно только мечтать. – Дов переминался с ноги на ногу. Он стоял рядом с большой кроватью, колени у него не гнулись.
– Не совсем так, – сказала она. – Все мои клиенты и так знают, что им уготовано.
Огневая она, эта женщина. А их разговор, казалось, согревал те члены Дова, до которых не дотягивалась жаркая волна. Желание, копившееся в нем месяцами, так переполнило его, что просто удивительно, как у него кожа еще не лопнула от натуги. Он кинул шляпу на узкую койку у стены – ему хотелось выглядеть таким же раскованным и самоуверенным, как тот волосатый таксист с сигаретами. Шляпа упала тульей вверх. Дов непроизвольно дернулся, хоть она упала и не на тулью.