Робкий луч солнца согрел лицо Люси. Она посмотрела на реку, которая искрилась тысячью отблесков, а ее течение глухо катило свои разрушительные массы воды. И тогда Люси поняла смысл случившегося разлива. Таким способом, в ответ на прогресс, на человеческое безумие, природа решила не поддаваться. Это нашествие вод было суровым предостережением, ответным ударом. Можно изменять геном или изобретать все более совершенные машины, но против гнева природы ничего не поделаешь.
История нашей планеты тому свидетельство, как и история видов, сметенных ходом тысячелетий. Если человек зайдет слишком далеко, природа сумеет от него избавиться.
Сильвен Масе снова налил кофе, а потом взял кассету с записью «Her Last Bloody Day».
– Второй фильм идет всего восемнадцать минут. И крышу сносит довольно сильно, скажем так. Сюжет – подготовка и осуществление человеческого жертвоприношения. Женщина, то же место: сад, стоящий на отшибе дом… Опять снято на сотовый, и у меня впечатление, что тот же «почерк», что в «Atrautz». Тот же режиссер, если это можно назвать режиссурой. Я поставил на начало, буду иногда проматывать, но посмотри целиком…
Черно-белая картинка раскачивалась, как суденышко в неспокойном море. Все происходило ночью, источник света – скорее всего, фонарь – создавал янтарную сферу, которая чуть дальше растворялась в темноте. Слышен был звук шагов по гравию на дорожке, ведущей через сад. Николя мало что смог разглядеть, но угадал тот же дом, что на первой кассете.
– Снимают с другой стороны дома. Сзади. Я потому и говорю, что дом на отшибе. В городе, да с соседями, такого не сделаешь…
Одинокие силуэты, одетые в черное, ждали вдоль дорожки в нескольких метрах друг от друга, прячущие свои лица под белыми масками Анонимуса. Неподвижные, похожие на мрачные статуи. Когда камера проплывала мимо, они, как роботы, начинали двигаться вперед и шли следом за режиссером. Все были похожи друг на друга. На заднем плане дважды подряд осветилось черное небо – две далекие размытые молнии летней грозы. Николя внимательно вглядывался в каждую деталь. Отморозки. Эти люди полные психи.
Шум шагов нарастал. Переступив порог дома, они двигались все дальше по коридору с разодранным ковровым покрытием. В конце его, в полной темноте, в облаке черно-серой мельтешни видеопленки трепетали огоньки десятка свечей. Они окружали женщину, распятую между ножками перевернутого стола посреди комнаты с каменными стенами. Ее лицо тоже скрывала маска Гая Фокса. Она была обнажена, тело покрыто следами порезов, ожогов, шрамов…