Николя представил себе вечеринки с ударами ножом и пытками. Лоснящиеся тела под старинными жаркими сводами, влажная плоть. Все это вызывало у него отвращение, но он не позволил себе отвлечься.
– Я была сыта по горло и дала понять, что в этот дом ей путь заказан. Она ушла, а я не сообразила забрать ключ и больше ее не видела.
– И когда это случилось?
– Около двух лет назад. В октябре-ноябре 2015-го, что-то вроде.
– А… тогда у нее не была отрезана фаланга левого мизинца?
– Нет-нет.
Значит, фильму «Atrautz», где Каро получила увечье, меньше двух лет. Николя показал ей фото Карателя:
– Никогда не видела.
То же самое с Шевалье, она его видела только по телевизору. Коп набрал что-то на своем мобильнике:
– «Her Last Bloody Day», знакомо?
– Нет, а что это?
Он протянул ей телефон:
– Фильм. Из тех, которые в вашей коллекции, только еще круче. Я хотел бы, чтобы вы посмотрели до конца.
Анна Шуграни согнала кошку, включила просмотр и положила аппарат себе на колени. Она заломила руки, когда увидела маски Гая Фокса вокруг камеры, потом как молодая женщина протирает тело, привязанное к ножкам стола.
– Это она. Она подстриглась, но я ее узнаю. Это Каро.
Молчание. Анна резко отвернулась, когда Демоншо обрушился на Эмилию Робен, вспарывая ей грудь. Потом, приложив ладони ко рту, вернулась к фильму, чтобы досмотреть его. Когда все было кончено, она попыталась успокоить себя:
– Это точно подделка. Скажите мне, что все это не по-настоящему. Что Каро не участвовала в бойне.
– Отнюдь. Все указывает на то, что та женщина была убита перед камерой.
Шуграни приняла удар и дрожащей рукой протянула ему телефон. Николя подождал, пока пройдет первый шок, и спросил:
– Вы узнали что-нибудь в этом фильме? Места вам ничего не напоминают? А маски, вы их уже видели на какой-нибудь вечеринке? Что-то похожее мелькало вокруг Каро, когда вы проводили время вместе?
Она покачала головой:
– Нет-нет. Бывали иногда люди в масках, это часть игры, но… не в таких масках, я бы запомнила. Все это мне совершенно незнакомо. Мне очень жаль. Я не могу вам помочь.
Судя по ее лицу, она еще долго будет вспоминать содержание фильма.
– Я же вам сказала, Каро ушла в тот безумный круг, куда я не могла за ней последовать. Ее высказывания становились все более радикальными, она выбросила свой телефон, компьютер. Она хотела быть свободной, отличной от всех. А еще она изменялась физически. Порезы, следы ударов, имплантаты, чип… для меня это было слишком.
Паскаль выпрямился с живостью выпрыгнувшего из засады мангуста:
– Чип?
– Да. Вот здесь, на запястье.