Николя заметил, что ее бьет дрожь, поэтому сел в машину. Одри обошла вокруг и забралась на пассажирское место. Захлопнула дверцу и повернула регулятор обогрева.
– С ними отдельная история, придуманная Доллзом года три назад. По его словам, когда он создал это подземелье под Гидрой, он выдал десять чипов настоящим знатокам, адептам контркультуры, экстремального садомазо, модификаций тела и биохакинга. Он предложил им имплантировать чип у любого специалиста по пирсингу и спуститься вниз – как бы поучаствовать в открытии проекта. После этого десять знатоков отбыли, унося каждый еще по десять чипов, которые должны были раздать доверенным лицам, став тем самым кем-то вроде поручителя. Ну и так далее. Вот и родился миф об этом месте.
– Как бы секретном, куда можно попасть только по знакомству.
– Ну да, что-то в этом роде. Около четырехсот чипов перешли таким способом из рук в руки и теперь гуляют по свету. Время от времени Доллз запускает в оборот еще несколько штук, чтобы обеспечить порядка двухсот посещений подземелья за вечер…
– А значит, определить личности всех носителей будет сложно.
– Н-да, завязнем надолго. С точки зрения Доллза, его придумка представляет собой своеобразную форму искусства. Хрень вроде «Щупальца контркультуры, расползающиеся по подземельям города». Разумеется, насчет отрезанных фаланг никто не в курсе. Никогда такого видеть не видели, слыхом не слыхивали.
Пока Николя выруливал, направляясь в обратный путь, Одри пыталась разобраться.
– Итак, подводя итог, Арно Демоншо, Эмилия Робен, фальшивая Анна Шуграни посещали всякие экстремальные тусовки и однажды стали обладателями чипов, дающих им возможность спускаться вниз.
– Да. И Фабрис Шевалье умудрился проникнуть в их круг. Продолжение нам известно. Все эти люди сначала приходят в подземелье, а позже оказываются в клане отрезанных фаланг…
Перед глазами Одри снова возникли вспышки, когти орла, прикасающиеся к плоти, удары сердца у нее в висках. И маска Гая Фокса, парящая в воздухе.
– Один из них наблюдал из глубины зала. Стоял недалеко от двери. Гости фестиваля поднимались на сцену, чтобы их там резали, бичевали, вгоняли всякую фигню в тело. Может, именно таким образом они и набирают будущих членов клана, самых экстремальных, самых маргинальных? Ты мне скажешь, что они все так или иначе экстремалы, раз уж прошли все стадии и оказались там, но те, кто выходит на сцену, те, кто вживляет себе всякие штуки в альковах, кто покупает комплекты, чтобы проводить эксперименты над живыми существами, – все они поднялись еще на ступеньку выше, если ты понимаешь, что я имею в виду.