– Мы с ребятами много говорим об этом мужике, когда встречаемся на fights, как сегодня вечером. Мы практически уверены, что он поедет осмотреться за несколько дней, вроде как почувствовать атмосферу и проверить, все ли в порядке. Если он так сделает и в этот раз и если он еще там не был, у вас есть серьезные шансы взять его до вечера воскресенья.
Идея поставить в кабинете аквариум стала его последним заскоком. Золотые рыбки медленно плавали бы в десятке литров воды и успокаивали его всякий раз, когда наваливалась тьма. Возможно, эти создания помогут ему обрести равновесие, новое дыхание и позволят хоть на несколько минут вырваться из водоворота его мучений. Да, он так и сделает. Совсем скоро.
Дождь барабанил по стеклу с гипнотическим звуком, батареи чуть гудели, создавая тот белый шум, который присущ большим пустым зданиям. Шарко не удавалось удержаться на грани реального и воображаемого. В какой-то момент ему показалось, что он видит над столом раскачивающееся в петле тело с двумя черными дырами посреди лица. Оказалось, это тень вешалки.
Когда Люси зашла без стука, его задремавшее сердце снова забилось в груди. В пять часов утра, со всеми выплесками адреналина после обнаружения двумя днями раньше трупа в лесу Бонди, организму потребовалась подзарядка, и Шарко спал с открытыми глазами.
Жена скользнула к нему за спину и обняла:
– Тебе бы съездить домой хоть на два-три часа. Никто тебя не попрекнет. Мы все же люди, а не машины.
Шарко накрыл ладони жены своими, два источника тепла в ледяной ночи. Его глаза обратились к экрану компьютера. На картинке, скорчившись, Flowizz спала под взглядами более двенадцати тысяч зрителей. Подозревала ли она о переполохе, поднявшемся снаружи? Бертран, стоя на коленях, дышал на перегородку и выводил на ней какие-то буквы.
– Он все время пишет «поезд гудок». Прямо сейчас, в разгар ночи.
– Может, их держат недалеко от железнодорожных путей?
– Возможно. Они ждут нашей помощи… Но если он сообщает только эти два слова, значит у него нет никакой иной информации о месте их заточения. Ни одного уточнения, которое позволило бы их локализовать. Гудок, поезд, тоже мне, сенсация. И что нам с этим делать? Звонить в Управление железнодорожного транспорта? – Он обреченно покачал головой. – Тебе объявляют, что через двадцать четыре часа ты умрешь. Что ты будешь делать?
Люси уткнулась подбородком мужу в затылок. Она чувствовала, как пульсирует его яремная вена, дальний отголосок его дыхания, свистящего в бронхах, и по тому, как он сжимал ее руки, поняла, какой гнев душит его.