— Я его не ношу на пальце… в столе лежит.
— Вытащи.
— Зачем?
— Я буду запускать умсорик. Заметишь вспышку — засеки точное время.
— А позже нельзя это сделать?
— Ты что, старик, это же эпохальное событие! Я шёл к нему десять лет! Оно ж на Нобелевку тянет!
— Выпей рассольчику, успокойся.
— Я не алкаш, — не обиделся Кеша. — Короче, вытаскивай маячок и жди. Я живу в Мытищах, ты в Видном, между нами около тридцати пяти километров, посмотрим, как быстро долетит сигнал.
Савва окончательно проснулся.
— Тут же другая аппаратура нужна. Даже если сигнал будет лететь со скоростью света, он домчится ко мне… — Савва прикинул цифры, — за одну десятитысячную долю секунды.
— Какая скорость света, о чём ты говоришь? — возмутился Кеша. — Нелинейная квантовая «расшнуровка» поляризует весь вакуум мгновенно! Даже если ты будешь жить на Марсе!
— Не буду.
— …И вообще неважно, где ты будешь, — закончил Иннокентий, пропустив мимо ушей замечание Саввы. — Хоть на другом конце света. Так что давай, не ленись, вставай и готовься. Я включусь минут через пять.
Пришлось подниматься, искать перстень и настраивать в айкоме хронометр, точно показывающий текущее время.
— Кто звонил? — сонно спросила Лилия.
— Кеша, — ответил Савва, помяв лицо руками.
Квадратик чёрного стекла на массивном циркониевом перстне вспыхнул оранжевым светом в семь часов тринадцать минут двадцать шесть секунд. И тотчас же зазвонил мобильный:
— Ну, что, загорелось?!
Савва засмеялся.
— У кого-то в заднице загорелось.
— Я серьёзно! Получил сигнал? Индикатор сработал?
— Была вспышка ровно в семь часов тринадцать минут.
Изображение головы Кеши в трёхмерном яйце мобильного телефона издало тихий вопль:
— Ура! Я гений! На моих командирских те же цифры! А эти лузеры не хотели брать мою идею в разработку! Дуралеи! Пусть теперь кусают локти! Время одиночек прошло, — передразнил он кого-то, — всё решают творческие коллективы, одна голова — это плохо… Одна голова — моя — залог успеха!
— Вообще-то голова с туловищем лучше, — осторожно возразил Савва.
Кеша снова не обратил внимания на его реплику, потряс над головой кулаком.
— Мир скоро узнает обо мне! Люська обрыдается, когда узнает, только я не прощу!
Люськой звали подругу Кеши, которая ушла от него в начале августа, не выдержав его образа жизни: если в работе Рудницкий являл собой абсолютный порядок и точность, то в личной жизни это был человек хаоса, никогда не знавший утром, где его носки, а то и трусы.
— Приезжай ко мне, я тебе кое-что покажу, — закончил изобретатель умсорика. — Заодно отпразднуем победу, шампанского выпьем. Мне Женька Шилов позвонил из Штатов, он там живёт, я и ему дал приёмник, впихнул чип умсорика в ручку-фонарик, пишет по имейлу — сработал маячок.