— Трогай! Поехали.
— Куда? — спросил я.
— Увидишь, — отозвался голос сзади. — Пока прямо, а там скажу. Ну ты что, заснул? Дерьмо! Хуесос! Трогай, не то башку продырявлю!
Холодная железка больно надавила в основание черепа. Похоже, не шутит — и впрямь может шмальнуть. Я воткнул первую передачу и медленно отъехал от тротуара.
— Слушай меня, ублюдок. Езжай, как скажу. Скажу поворачивать — поворачивай. Скажу остановиться — останавливайся. Не выполнишь приказа или попытаешься привлечь внимание легавых — стреляю без предупреждения. Сначала в тебя, потом в черномазую. Обоим мозги повышибаю. Понял?
Чего уж тут непонятного! Я кивнул.
— Послушайте, это ошибка. Вы нас с кем-то спутали… — это заговорила Барби, голосом неожиданно спокойным и рассудительным. — У меня есть деньги. С собой немного, но дома…
— Засунь их себе в задницу!
— Но я… мы…
— Молчать, сука!
Выполняя приказы незнакомца, я сделал несколько поворотов и сразу потерял ориентировку — где мы и куда движемся. Впрочем, через несколько минут, когда мы выкатили на широкую набережную, я сообразил, что до сих пор ехали на запад, а сейчас — на юг вдоль Гудзона.
Времени было около десяти, немыслимый вечерний нью-йоркский траффик давно миновал, вести машину было легко. Набережная хорошо освещалась, и теперь в зеркальце я мог разглядеть нашего похитителя: мужик моего возраста, густая темная шевелюра над низким лбом, мясистый носище, впалые щеки, вроде бы недешевый двубортный пиджак, светлая рубашка, галстук.
Светофор впереди переключился на красный, я притормозил и медленно подкатил к линии «стоп». Помимо нашей «хонды» зеленого ждала только одна машина — новенький «меркьюри», за рулем седовласый джентльмен, рядом немолодая дама, на заднем сиденье еще двое, видно, что мужчины, однако лиц не разобрать.
Кто нас похитил? Зачем? Куда едем? Я уже несколько минут задавал себе эти вопросы, но вразумительного ответа не находил. Похищение должно иметь какой-то смысл, с чем-то или с кем-то должно быть связано. С Шуркиными скелетами, с делами Натана? Но при чем здесь я, а тем более Барби? Впрочем, разобраться с этим еще будет время. А сейчас надо бы подумать о том, как освободиться. Пока стоим у светофора — а простоим еще секунд десять, — можно попробовать, лучшего момента может и не представиться. Заорать, чтоб услышали в «меркьюри»? Ну и что? Если и услышат, то наверняка не поймут, в чем дело. А поймут — дернут со страху прочь, только я их и видел. Нет, это не пойдет. А что пойдет? Убрать руки с баранки, резко ударить с разворота. Мешает Барби. Ох уж эта «хонда» — ни подраться, ни потрахаться. А может, локтем? Локоть проходит. Надо пробовать.