— Дурачок! Ты и он — сравнил! — Она коснулась пальцами моей щеки, как тогда, в машине. — Да ты… да ты на голову выше его и всех «Дьяволов», вместе взятых. — И снова рассмеялась, потому что на самом деле это смешно: я на голову выше центрового из команды НБА. — А вот что в тебе, прямо скажу, так себе… Это… Для такого парня, как ты, ну, знаешь, для парня, который ничего не боится, в общем для такого парня, мне кажется, ты слишком робок с девушками. Хотя, — задумчиво продолжала она, — пожалуй, мне это даже немного нравится. Знаешь что, хватит болтать, поехали ко мне. Взявшись за руки, мы прошли несколько плохо освещенных кварталов до запаркованной у платного счетчика «хонды». Барбара остановилась возле своей карамельной машинки, порылась в сумке и протянула мне ключи.
— Садись за руль, я что-то совсем закосела. С чего бы это? — засмеялась она. — Держи, держи ключи. И вези меня. Мужик ты или нет?
Я взял ключи, открыл пассажирскую дверцу и галантно усадил свою шоколадную подружку. Обошел машину, распахнул водительскую дверь, уселся сам и вставил ключ в замок зажигания. Барби прижалась ко мне, я ощутил ее теплые губы у себя на шее и ее запах — смесь корицы, гвоздики и антоновки, теплый аромат глинтвейна, сваренного на подмосковной даче поздней осенью, когда сгребают и жгут опавшие листья. Я обнял ее, почувствовал ее невесомую руку — сначала на колене, потом на бедре, рука медленно поднималась выше и выше, ноготки впивались в меня. Стукаясь коленями о рычаг передач, ручник и еще что-то — чертова теснотища в этой «хонде»! — я развернулся лицом к Бэб, прижал ее к себе изо всех сил и нашел губами ее губы. Вот так! Крепче! Коснулись зубами. Еще крепче! Ее язык вошел в мои разомкнутые губы, словно что-то искал…
Внезапно Барби резко отстранилась.
— Я так больше не могу… Поехали ко мне… Ну, быстрее… — прошептала она.
Я повернулся к рулю и несколько секунд сидел неподвижно, успокаивая дыхание. Потом повернул ключ. Тихо зажужжал мотор, и в то же мгновение сзади раздался низкий мужской голос:
— Не дергайся. Слушай меня.
Я все-таки дернулся: вздрогнул от неожиданности и попытался обернуться. Но тут же получил весомый тычок в голову холодным металлическим предметом, который после удара не убрался, а, напротив, жестко уперся мне в затылок,
— Руки! Руки на руль!
Я положил руки на руль и замер, пытаясь разглядеть незнакомца в зеркале заднего вида. Слишком темно — вырисовывался лишь смутный силуэт. Рядом со мной зашевелилась Барбара.
— Сидеть, с-су-у-ка!
Теперь и Барбара сидела неподвижно, я слышал только ее неровное дыхание. Скосил глаза — встретил испуганный взгляд.