– И поэтому ты нашел Понедельник?
Мне приходится собрать все свое мужество, чтобы произнести это предложение. Словно мне нужно разрезать грудь и вынуть собственное сердце.
– Понедельник не заменила тебя, – помедлив, отвечает он. – Поверь, я искренне привязан к тебе. – Он протягивает руку и нежно гладит мое лицо теплой ладонью. – Все вышло совсем не так, как нам бы хотелось, но мы по-прежнему здесь и наши чувства реальны.
Он так и не ответил на мой вопрос. Я облизываю губы, раздумывая, как сформулировать его иначе. Я чувствую нестабильность собственного положения в нашем браке, не знаю, куда стремиться.
– Мы могли бы взять приемного ребенка, – предлагаю я. Сет отворачивается.
– Ты же знаешь, я хочу не этого, – отрезает он. Конец истории. Я уже поднимала тему, и каждый раз он резко пресекает разговор.
– А если с Понедельником случится то же самое? То же, что со мной.
Он снова резко поворачивается ко мне, но на этот раз во взгляде нет доброты. Я вздрагиваю.
– Зачем ты говоришь такие ужасные вещи?
Он садится, я тоже приподнимаюсь на локтях, и мы вдвоем смотрим в эркерное окно на звезды.
– Я… не имела этого в виду, – быстро оправдываюсь я, но Сет продолжает негодовать:
– Она – моя жена. Как думаешь, что я сделаю?
Я прикусываю губу, сжав в кулаке одеяло. Надо же было сказать такую глупость! А ведь сегодняшний вечер так хорошо прошел!
– Просто… Ты оставил меня. И нашел ее…
Он уставился в пустоту невидящим взором. Я замечаю, как двигаются мышцы его челюсти.
– Ты знала, что я хочу детей. И я здесь. Рядом с тобой.
– Разве? – возражаю я. – Тебе нужны еще две женщины…
– Довольно, – обрывает он, вылезает из кровати и берет штаны. – Мне казалось, мы закрыли эту тему.
Я наблюдаю, как он надевает их, а потом, даже не потрудившись застегнуть пуговицу, натягивает футболку.
– Сет, ты куда? Слушай, прости. Я просто…
Он направляется к двери, а я сажусь на кровать и опускаю ноги на пол. У меня твердое намерение не дать ему уйти. Только не так.
Бросаюсь к нему, хватаю за руку и пытаюсь удержать. Все происходит мгновенно – его рука отталкивает меня. Потеряв равновесие, я заваливаюсь назад. Ударившись ухом об тумбочку, падаю спиной на деревянный пол. Зову Сета, но он уже в коридоре. Поднимаю руку к уху, чувствую теплую струйку крови на кончиках пальцев, и в этот момент с грохотом захлопывается входная дверь. Я подскакиваю – не из-за громкого звука, а из-за отразившегося в нем гнева. Не следовало этого делать – будить его посреди ночи и рассуждать о погибших младенцах. Случившееся тяжело далось не только мне, Сет тоже потерял ребенка. Я встаю, ноги слушаются плохо. Зажмурив глаза, обхватываю рукой кровоточащее ухо, жду, пока пройдет головокружение, и медленно иду в ванную. Включаю свет, чтобы оценить ущерб. На внешней стороне уха сантиметровый порез вдоль хряща. Сильно болит. Я протираю его спиртовой салфеткой и наношу мазь. Кровь остановилась, но боль не уходит. Вернувшись в спальню, я долго смотрю на кровать – пустую, со смятым бельем. На подушке Сета еще виден отпечаток его головы.