Может меня мало ругали в детстве, не знаю, откуда эта тяга к подобным мужчинам. Мой отец был хиппи, «мир во всем мире», покуривал травку в дикой молодости и этим ограничился. Именно от него я научилась нескольким фокусам с задержкой дыхания, когда теряешь сознание, и парочке приёмов самозащиты. Отец считает, что внезапность – одно из самых опасных приёмов противодействия. Если ты будешь начеку, люди подумают, прежде чем выбрать тебя жертвой. И как единственный ребёнок своего отца, впитав, так сказать, его боевой дух, я не растратила веру в будущее. Ведь вкусы не изменяются, с этим надо смириться. А чувство влюблённости испаряется так же быстро, как погода в Нью-Йорке. Стоит только повести себя неправильным образом.
Я сомневаюсь, что хоть раз меня постигало это чувство любви. И если в восемнадцать я летала словно пушинка, гонимая ветром, в двадцать два мне хотелось стабильности. Хорошие парни меня не привлекали, казались слишком нудными и чопорными. Они просто появлялись рядом и сразу помещались в френдзону. Их это конечно не устраивало, поэтому ряды постепенно рассеялись, а амбиции о совершенстве «мужчины жизни» ещё больше приподняли планку идеала.
Естественно, нет ничего совершенного, поэтому я осталась полностью поглощённой работой. У меня был свой роман, но теперь уже с педиатрией, который однозначно выглядел намного лучше, чем вся эта мишура с любовными переписками, сексом и выяснениями отношений.
Рэй, мой последний бойфренд, с которым я рассталась всего месяц назад, сравнительно недавно являлся спермодонором. Других функций у него не было. И все началось с того, что я попала на операционный стол. Трой сделал мне операцию под местным наркозом, под моим внимательным слушанием того, что он там делал. В тот момент я поняла: годы идут, я одна, и мне необходим малыш рядом, тем более в детях весь смысл моей жизни. Решение найти красивого парня, у которого будут прекрасные физические данные и возможно хорошая амбулаторная карта, стали ещё соблазнительней, чем прежде.
И судьба меня толкнула однажды зайти в хирургическое отделение. Именно там находился, как мне казалось, отец моего будущего ребёнка. Ну что можно сказать по человеку, лежащему в больничной одежде, кроме того, что он широкоплеч, высок и красив. Нарушая все законы, мы стали просто общаться, затем плавно все перетекло в телефонный марафон сексимэсок и, наконец, встречи. От былого очарования осталась только красота. И если быть до конца честной, я выжидала момент, когда моя матка откликнется на парня. Терпение постепенно подходило к концу, и больше всего в жизни я хотела треснуть по его лицу тапком, а может чем потяжелее.