– Ты больной ублюдок, Карпентер, больной тупой ублюдок, – я снова её толкаю в грудь ещё сильнее, отчего девушку разворачивает. – Долбаный наркоман. Правильно говорят, что ты ещё то чмо.
Вот же тварь. Я пинаю Реджи в задницу, она наклоняется вперёд, и я снова её пинаю, пока она не падает на пол, становлюсь на колено и хватаю за горло. Во мне кипит такая ненависть, что готов придушить суку.
– Мне больно, – хрипит она, обхватывает мою руку поверх, за что я бью её по губам, рассекая их.
– Ты бы на себя посмотрела, тварь, слоняешься от одного к другому, и все знают, что ты потаскуха, и делятся тобой со всеми. Откуда я узнал, что ты готова дать любому? Твой муженёк даже справку предоставил о твоей стерильности. Что ты там сказала, кто я? – хватаю её за волосы на макушке и встаю с колена, тащу её по полу до самой двери, пока она орёт во всю свою пасть, как еб*нутая.
Отпинываю двери, они со всей дури ударяются об косяк, затем об девку, вытаскиваю её в коридор.
– Тварь, – шипит она, – Чтоб ты сдох, урод.
Меня передёргивает, ставлю ногу на её грудь и давлю, в этот момент раздаётся звонок на моем телефоне. Я горю изнутри, вздохи становятся рваными, захлёбываюсь от нехватки кислорода и своей злости, которая клокочет во мне, разрывая изнутри мои лёгкие. Мне тяжело сосредоточиться на других отвлекающих звуках и происходящем. Все, что я вижу перед собой – Эндж, которую я готов раздавить. Дыхание замедляется, сердце отсчитывает бешеный ритм. Я замираю на месте, все проясняется, несколько раз моргаю и хмурюсь. Девка, лежащая у моих ног, застывает в одной позе, поджимает ноги в коленях. Сначала дурацкий звук хныканья, затем из её глаз брызгают слезы и меня это не возбуждает как прежде, как и её кровь, вяло текущая из губ, это раздражает и бесит.
Настойчивый звонок становится все громче, я оглядываюсь на стол, теперь полностью прихожу в себя после оцепенения. Убираю ногу с груди Реджи, разворачиваюсь и быстро иду к телефону. Подхожу к столу, на экране высвечивается имя докторши, и я тут же отвечаю.
– Хоук, – отвечаю я, хватаюсь за горло и сгибаюсь пополам, делая максимально глубокие вдохи.
– Ты нужен здесь, – нервно отвечает Эмерсон, – Прошу тебя, возвращайся назад, мне нужна твоя подпись на документах в течение часа, – она торопится, я слышу, как по ту сторону мой отец что-то говорит, – Пожалуйста, сядьте, прошу вас. Господи.
– Что мать вашу у вас там происходит!? – мой голос тихий и слабый. Тяжело оседаю на кресло, хватаю себя за волосы и тяну.
– У Трентона была остановка дыхания. Я должна положить его в больницу. Мне необходимо, чтобы ты подписал документы, так как твой отец не имеет прав это сделать, – я очень плохо её слышу, мне приходится вжать в ухо телефон до боли и онемения в пальцах.