В мемуарных источниках можно найти и другие схожие примеры малолетнего бунтарства.
Знакомая детских лет Есенина Елена Воробьёва вспоминает о событиях примерно 1904 года: «…Собрались в Радовицкий монастырь. Предводительствовала монашка Ольга Никитина… прошли луга, лес прошли и Сельцы уже прошли, и он тут вернулся. Говорит, не пойду Богу молиться…»
И ещё, о той же поре: «Однажды в летний ветреный день пришла нам в голову мысль позабавиться запуском бумажного змея, но из чего делать — вот загвоздка, газет в те времена в деревне никто не читал и никакой другой бумаги под рукой не оказалось… И вдруг неожиданно для меня Серёга ударил себя в лоб кулаком и сказал: „Нашёл выход“. У него в избе под образами приклеена святая картина Страшного суда. „Я её сдеру и склеем змея“».
Так и сделали.
Дед Титов за это Сергея до багровых шрамов отхлестал плёткой, а когда бабка Наталья бросилась заступаться за внука — попало и ей. Серёжа орал при этом как резаный.
В какой-то момент дед сам испугался и начал его жалеть.
Зато картину Страшного суда внучок заставил в рязанском небе кружить.
Богобоязненным Сергей не был.
В записках Ивана Атюнина, односельчанина и ровесника Есенина, сказано, что к десяти годам тот «перестал носить крест и к его прозвищу Серёга-монах прибавилось ещё и другое — Безбожник».
Больше никто, кроме Атюнина, об этом новом прозвище не говорит — значит, не прижилось. Но случай тот всё-таки имел место: о том же самом упоминает мемуарист Клавдий Воронцов — правда, относя эпизод со снятием креста к чуть более позднему времени.
Однако за всем этим стихийным есенинским богоборчеством с годами всё больше будет просматриваться ровно обратное — великая внутренняя тяга к отрицаемому.
Задирался, чтоб заметили и откликнулись.
* * *
Хулиганистым Есенин действительно был — об этом он про себя в своих стихах и автобиографических заметках не придумывал.
«Худощавый и низкорослый, / Средь мальчишек всегда герой…»
Сверстники, как один, подтверждают: выдумщик, ловкач.
Раков «ловил в очень глубоких местах, и более его никто не налавливал», — ещё раз Атюнин. Урок плавания, преподанный дядей, всё-таки пошёл на пользу.
Сестра Катя вспоминала, что однажды Сергей притащил домой целое ведро раков.
Неизменно готов был драться, притом что победителем выходил далеко не всегда, но в зубы кому-нибудь сунуть за мельчайшую обиду — это пожалуйста.
«Бедовый и драчливый, как петух», — рассказывает Николай Калинкин.
Атюнин: «Во всех проказах учеников Сергей всегда был заводилой и вожаком, его приятели, посмеиваясь, называли его воеводой. Несмотря на то, что Сергей рос слабым, тщедушным, никто не решался обидеть его, он немедленно ввязывался в яростный кулачный бой».