В итоге дед Титов — с хроническим катаром желудка и в его-то возрасте! — стал зарабатывать… разгрузкой вагонов с мукой.
Татьяне же, явившейся с внучком Серёжей, — напомним, это было в конце 1901-го — объявил: денег, дочка, не хватает; жить, дочка, не на что; дела для тебя в доме нет. Отправляйся-ка ты, дочка, на заработки.
И погнал родную дочь. Притом Евдокия, жена старшего сына Ивана и, кстати сказать, крёстная мать Сергея, в доме жила, в то время как её муж был отправлен в город на заработки без права на возвращение, пока жив глава семейства.
Такие были порядки. Жизнь проходила в разлуке и в труде.
* * *
В доме Фёдора Андреевича во весь красный угол — десять икон: Божия Матерь Казанская, Тихвинская, Иверская, Неопалимая Купина, Николай-угодник, преподобный Серафим Саровский, венчальные иконы.
В праздники все, и Сергей среди прочих домочадцев, по указу деда вместе молились. Прикажет: «На молитву» — и первый на колени.
Крестился троеперстием.
Ели из общей миски и только дождавшись, пока Фёдор Андреевич пригубит первым.
Он же разрешал выискивать в миске мясо, говоря: «Пора!» До этого приказа — никто не смел.
Дед был широкого характера — буйный во злобе и ласковый в доброте.
Много разговаривал с внуком Сергеем. До той поры с ним никто толком не говорил: матери вечно было некогда, отец едва появлялся — тут же исчезал, бабка Аграфена его будто и не видела. Дядья — хорошие, конечно, но это ж только слово взрослое: «дядя», а на самом деле им было чуть меньше или чуть больше двадцати — жеребцы, да и только, какой с них спрос. Бабушка Наталья Титова — вся ласка и приятие, но она же всё-таки женщина.
А у Фёдора Андреевича можно было, не пугаясь насмешки, всё спросить: как хлеб растёт, как баржа плывёт, как солнце всходит, отчего мир устроен так, а не эдак. И дед отвечал, и речь его была своеобразна и богата.
Помимо того (цитируем Есенина), «дед имел прекрасную память и знал наизусть великое множество народных песен, но главным образом духовных стихов».
Бабка Наталья — отдельная история.
Отчество у неё — Евтихиевна, девичья фамилия — Кверденёва (по другим данным — Памфилова): таким образом, среди ближайших предков Есенина мы находим рязанских мужиков с именами Евтихий (Евтей), Иосиф, Стефан, Панкратий…
Наталья Евтихиевна, как и Аграфена, была богомольной, но в чуть иной манере — назовём её тёплой.
Накупит ей Фёдор Андреевич подарков, она улучит минутку — и раздаст нищим.
Александра, сестра Сергея, эту бабушку описывала так: «Она была человеком тихим, кротким, добрым и ласковым».
Тоже ходила по монастырям и с какого-то времени водила с собой Сергея.