будущего стыда. Такое же возникает, когда тебе говорят: «Вот я умру – тогда пожалеешь»… В нашем случае это было немного странно: старик и так уже умер. А стыд все маячил впереди – мрачной и справедливой неизбежностью.
На следующий день к Шаньшань пришли гости. Их было семеро:
1) ведьмина сестра-близнец – та, что помогала ей снять квартиру;
2) высокий голубоглазый парень с квадратной челюстью и развитой мускулатурой, одетый во все светло-бежевое (он говорил по-русски с сильным акцентом: смягчал все согласные, точно его огромный белозубый рот был набит густой овсяной кашей);
3) блеклая юная девица в очках, блузе и длинной гофрированной юбке;
4–5) две тетки бальзаковского возраста (тоже в блузах и юбках; одна в очках, одна – без очков);
6) сморщенная бабулька с трясущейся головой и слезящимися глазами (без очков);
7) низкорослый мужичок в тренировочных штанах и зеленом вязаном свитере, без одного переднего зуба.
Пришло семеро (магическое число!). А вместе с Шаньшань получалось восемь. В черных восточных практиках восемь также считается магическим числом – это я давно еще вычитал в книгах старика. Так что я прекрасно понимал, что к чему.
Шаньшань накрыла стол в гостиной. Угощение было скудным: прозрачная зеленоватая бурда из пакетиков, ириски, плавленый сыр, лапша и водоросли. Мероприятие вели двое: Шаньшань и голубоглазый парень. Голубоглазый изъяснялся на почти правильном русском. Шаньшань – только на своем кошачьем. Видимо, она здесь верховодила; опускаться до языка людей было ниже ее достоинства. Поэтому при ней постоянно находилась блеклая девица: она громко переводила с кошачьего на русский, если высказывалась Шаньшань, и тихо, ей на ушко, с русского на кошачий, если высказывался кто-то из присутствующих.
Высказывались все и непрерывно. Любые реплики у них почему-то назывались «свидетельствами».
– Дор-рогие бр-ратья и сестр-ры! – широко улыбнулся парень, мягко зажевав по одной «эр» в каждом слове. – Я пр-риехал из Соединенных Штатов Амер-рика, чтобы свидетельствовать!
Все:
– Ай-мень!
– …Сегодня я буду свидетельствовать вам о смысле в жизни!
– Ай-мень!
– …В мир-ре р-распр-ростр-ранены кр-руглые фор-рмы. – Мягкие гудящие «эр» слились в одно довольное урчание. – Все кр-руглое! Солнце, Земля и звезды – все это кр-руги! А человек? Голова человека кр-руглая!
– Ай-мень!
– И р-рот, который откр-рыт шир-роко!
– Ай-мень!
– И нозр-ри!
– Ай-мень!
– И… и…
– И уши, – подсказали из «зрительного зала».
– Да, и уши, бр-ратья и сестр-ры! И уши, да! – возбудился американский гость. – О чем это свидетельствует, бр-ратья и сестр-ры, дор-рогие мои святые? О чем?